Сладкая-сладкая кровь. 7 необычных фильмов про вампиров
В разные годы под влиянием моды представление о вампирах сильно менялось. Безжалостные кровососы в кино прошли тернистый путь от зловещих графов, запертых в своих замках, до загадочных школьников, разъезжающих на дорогих автомобилях. Сказать уверенно можно одно: интерес к теме не угасает. Time Out вспоминает 7 оригинальных интерпретаций историй о вампирах.
«Голод» (The Hunger, 1983)
Мириэм и Джон — притягательны, но ядовиты, словно цветки Белладонны. Они — вампиры, блуждающие по городским закоулкам в поисках новых наивных жертв. Их со вкусом обставленный дом, напоминающий склеп, скрывает секреты от посторонних глаз.
В мистической драме «Голод» тема вампиризма раскрывается через столкновение Танатоса и Эроса. Охота на простых людей всегда несет за собой сексуальный подтекст, а жизнь, казалось бы, бессмертных существ имеет свой срок. Джон начинает стремительно стареть и вскоре осознает, что ничто не может остановить этот процесс, даже всесильная Мириэм.
Пессимистичный фильм использует атрибутику, свойственную фильмам о вампирах: герои любовно играют на старинных музыкальных инструментах, носят аккуратные костюмы и острое оружие. Они сгорают в безумной страсти. И все же их история — не сказка о кровавой любви, а меланхоличный опус о тленности тела и необратимости времени.
«Зависимость» (The Addiction, 1994)
Студентка философского факультета Кэтлин становится жертвой ненасытного вампира. После роковой встречи девушка замечает, как в ее теле происходят необратимые процессы, а прежний мир теряет свои краски. Она не только открывает в себе новые интеллектуальные способности, но и осознает, что жизнь человека — лишь непрерывная борьба со смертью.
Мрачный фильм Абеля Феррары пропитан не реками крови, а философскими рассуждениями о вопросах бытия. Вампиризм — не мистическая категория, а иносказательная. Через него Кэтлин открывается ее истинная сущность.
Пространство «Зависимости» наполнено артефактами человеческого существования: куклами, наивными картинками, книгами. В этой барочной обильности открывается ощущение тщетности существования героев.
«Впусти меня» (Låt den rätte komma in, 2008)
Оскар не знает радости жизни: его родители разведены, а в школе мальчик стал объектом для насмешек, которые день ото дня становятся все изобретательнее. Однажды во дворе его дома поселяется грустная девочка Элли, неуязвимая перед холодом и голодом. Между детьми начинается дружба, но мальчик чувствует, что новая знакомая скрывает страшную тайну.
В мистической драме «Впусти меня» камера любуется суровыми пейзажами и украдкой заглядывает в окна домов, откуда на улицу льется теплый свет. Томаса Альфредсона, прежде всего, интересует состояние его героев, а вампиризм подается уже как неизлечимая болезнь.
«Жажда» (Bakjwi, 2009)
Сан Хен — католический священник. Каждый свой вздох он посвящает тем, кто больше всего в этом нуждается. Желая дать миру больше, Сан Хен принимает участие в опытах по изучению смертоносного вируса. После экспериментального лечения мужчина замечает, что у него открываются новые способности, а вместе с этим и желание пить человеческую кровь.
В душе героя борются христианское смирение, сострадательность и вожделение к жене близкого друга. Сознание собственной греховности становится для героя главной трагедией в его новом обличье. Вампиризм здесь не столько часть мистической истории, в которой моральные поиски соединяются с физиологическими изменениями, сколько метафора порока.
«Девушка возвращается одна ночью домой» (A Girl Walks Home Alone at Night, 2014)
В вымышленном иранском городе с говорящим названием Бэд Сити царят проституция, наркомания и иные вариации порока. В этом мире простой человек обречен на страдание и жалкое существование. Однако есть здесь сила еще более мощная — безымянная девушка с клыками в черной парандже.
Фестивальный хит Аны Лили Амирпур соединяет в себе феминистский посыл, остросоциальное высказывание, мистическую форму и поэтику киноискусства. В визуальных экспериментах режиссера прослеживается влияние черно-белого кинематографа Джима Джармуша, а вампиризм становится метафорой свободы.
«Кармилла» (Carmilla, 2019)
Нежная Лора живет в уединенном доме с отцом и гувернанткой, и лишь редкие встречи с приятельницами способны скрасить ее однообразные дни. Однажды во владениях останавливается больная незнакомая девушка Кармилла. Постепенно новая знакомая становится близкой подругой для Лоры, способной разделить с ней даже запретные интересы.
«Кармилла» — новая экранизация культовой одноименной повести Шеридан Ле Фаню, повлиявшей и на «Дракулу» Брэма Стокера. Режиссера Эмили Харрис интересует не мистическая тема произведения, а противоречивые взаимоотношения девушек, в которых соединяются сексуальная страсть и жажда крови.
Эмили Харрис акцентирует внимание на красоте окружающего мира: например, на фарфоровой коже героинь, стянутых строгими платьями, играют нежные солнечные лучи — и они обе сливаются в порочном, но притягательном танце.
«Клыки ночи» (Night Teeth, 2021)
Студент Бенни из Лос-Анджелеса принимает предложение сводного брата, работающего водителем, подменить его на ночной службе. Пассажирами его автомобиля становятся две привлекательные девушки, решившие посетить за несколько часов ближайшие клубы. В процессе поездки Бенни узнает, что новые знакомые пьют человеческую кровь.
Режиссер фильма создает картину мира, в которой бал правят кровососы. Они сидят на ответственных должностях — и в этом открывается социальный подтекст фильма. Так, «Клыки ночи» становятся метафорой неравного устройства общества.