50 лет «Крестному отцу». Как продюсеры почти уничтожили великий фильм, а затем получили «Оскар»
24 января в российский прокат вышел «Крестный отец» — великому фильму Фрэнсиса Форда Копполы в 2022 году исполняется 50 лет. К юбилею одной из главных голливудских картин XX века в рамках проекта «В кино на машине времени. Легендарные фильмы, которые отмечают юбилей в 2022 году» Time Out вспоминает, как создавался «Крестный отец» и какое наследие оставил после себя.
«Я верю в Америку» — таким многообещающим возгласом начинается «Крестный отец». Американец итальянского происхождения с говорящим именем Америго Бонасера рассказывает дону Вито Корлеоне трагичную историю дочери и делится своим разочарованием в американском правосудии. На это глава одного из пяти сицилийских семейств, поглаживая котика, отвечает, что готов помочь в любую секунду. От просящего гробовщика требуются только уважение и дружба.
Мог ли хоть кто-то из присутствующих на премьере «Крестного отца» 14 марта 1972 года в дождливом Нью-Йорке представить, что такая незатейливая сцена станет легендарной и часто цитируемой? Наверное, из всех людей, старавшихся урвать билетик в длинных очередях в кинотеатр Loew’s State на углу Таймс-сквер и Бродвея, таких было мало.
Еще меньше верили, что спустя годы «Крестный отец» станет первым лицом американской киноклассики. И все же это случилось.
Нежеланное коммерческое криминальное чтиво
История семейства Корлеоне началась в доме Марио Пьюзо — американского писателя итальянского происхождения. К 47 годам он уже написал четыре книги: все они успехом у читателей не пользовались, а сам Пьюзо находился в финансовой яме. На лягушку, взбивающую молоко ради масла, он был совсем не похож. Ему не хотелось создавать коммерческое чтиво, но долги перед банками, букмекерами и финансовыми компаниями заставили его согласиться на предложение редакторов — они посоветовали Пьюзо «рассказать что-нибудь о мафии».
Первый 150-страничный черновой вариант романа с простым, но емким названием «Мафия», впоследствии преобразовавшимся в «Крестного отца», понравился издателям, которые тут же анонсировали выход книги на прилавки. Кинопродюсеры в то время как коршуны слетались на все мало-мальски интересное: большое кино в 1960-х терпело крах, а зрители переключались на грайндхаус и европейских режиссеров — тогда очень кстати до Америки добралась французская новая волна с Трюффо и Годаром. Такое положение дел студии не устраивало и побуждало боссов включаться в поиски новых, интересных сюжетов.
Роман Пьюзо был как раз таким, поэтому Paramount выкупил права на экранизацию еще не вышедшего произведения за 80 тысяч долларов и стал постепенно набирать команду для съемок. Продюсеров даже не волновал пропавший интерес к гангстерскому кино.
Когда книга появилась в продаже, случилось неожиданное — «Крестный отец» внезапно стал бестселлером и больше года держался на верхних строчках списка самых продаваемых книг. Пьюзо от таких новостей был в шоке: он считал этот роман своим худшим и никак не мог смириться, что история о мафиозных семьях, написанная не благодаря, а вопреки, вообще выстрелила. Писатель не был и близко знаком с преступными кругами, создавая мир романа по стереотипам и слухам.
В поисках итало-американцев
Успех литературного первоисточника 1969 года заставил продюсеров поторопиться, чтобы собрать все сливки с проката. Роберт Эванс, в те годы заведующий кинопроизводством Paramount, тут же подписал контракт с Пьюзо, чтобы писатель адаптировал сценарий.
Дальше для студии начался настоящий квест: кто снимет фильм? После долгих консультаций было решено, что экранизировать «Крестного отца» необходимо режиссеру с итальянскими корнями. Все-таки огромный пласт ленты посвящен иммигрантам: они, когда-то перебравшиеся за океан в поисках американской мечты, вынуждены цепляться за призрачные шансы восстановления патриархального мироустройства и по крупицам собирать итальянскую культуру в новом обществе. К тому же перед Эвансом маячил пример с треском провалившегося гангстерского фильма «Братство» (1968), снятого американским евреем Мартином Риттом с Кирком Дугласом в главной роли. Оплошать было нельзя.
Главным среди возможных кандидатов считался Серджио Леоне — автор нашумевшей долларовой трилогии. Казалось, лучше кандидата не сыскать, но режиссер уже был занят разработкой собственного фильма о мафии. В итоге он снял «Однажды в Америке» только в 1984 году, когда две части «Крестного отца» уже стали современной классикой. Следом за Леоне в списках значились Питер Богданович, Ричард Брукс, Питер Йейтс и многие другие. Все они от идей Эванса открещивались сразу же после получения предложений.
Раздосадованные продюсеры уже отчаялись, пока не заметили на горизонте еще одну подходящую кандидатуру — Фрэнсиса Форда Копполу. Потомку итальянских иммигрантов тогда было всего 30 лет, но он успел отметиться драмой «Люди дождя», написанным сценарием к оскароносному «Паттону» и в целом подходил под описание идеального режиссера для «Крестного отца». Однако Коппола тоже отказался от проекта — говорил, что не готов снимать коммерческое кино, а мечтал создавать авторское и подвинуть «старый Голливуд». Тогда постановщик даже не подозревал, что «Крестный отец» станет едва ли не лучшим образчиком арт-мейнстрима и откроет двери в Новый Голливуд его близким друзьям Спилбергу, Лукасу и другим режиссерам.
Именно Джордж Лукас подтолкнул Копполу к работе над великой гангстерской мелодрамой. В 1969 году они вместе трудились над проектами основанной Фрэнсисом студии American Zoetrope, столкнувшейся с финансовыми трудностями. Выход был один — соглашаться на «Крестного отца». Таким образом, Коппола фактически повторил путь Марио Пьюзо, поневоле начавшим работу над коммерческим проектом. Наверное, это и стало главной точкой творческого соприкосновения для обоих — они сразу же близко подружились и вместе адаптировали сценарий.
Кастинговые конфликты
Первоначальное отсутствие влечения к материалу — это еще цветочки. Ягодки появились, когда началась подготовка к съемкам и Коппола сталкивался с продюсерами буквально по каждому поводу. Первый из них — подбор актеров. Поскольку режиссер планировал собрать в фильме Маленькую Италию, на территории которой главенствуют патриархальные принципы и родная для итальянской диаспоры культура, актеры должны были хорошо понимать и чувствовать образы.
Коппола желал видеть в своем фильме итальянцев или итало-американцев, тогда как студийные боссы настаивали исключительно на американских актерах — надо же как-тоо продавать фильм.
Результатом долгих прений стал компромисс: Коппола отдал несколько ролей американцам (в том числе Дюваллу и Каану, с которыми работал в «Людях дождя»), но выиграл спор за молодого и малоизвестного бродвейского актера Аля Пачино на роль Майкла Корлеоне. Продюсеры выражали свою обеспокоенность этим выбором — разве может артист без внушительного опыта за плечами создать главный для саги трансформирующийся образ, полный дуализма, борьбы света и тьмы? Оказалось, что может.
Самые ожесточенный спор развернулся за роль Вито Корлеоне. Создатели осознавали, что играть главу семейства должен большой актер. Среди итало-американцев такие фигуры не нашлись, поэтому Марио Пьюзо посоветовал обратиться к Марлону Брандо. Копполе это предложение понравилось, но продюсеры вновь решили вставить палки в колеса: «у Брандо ужасная репутация», «Брандо коммерчески невыгоден», «он слишком много просит и не готовится к ролям». Вместо него студия предлагала Орсона Уэллса («Гражданин Кейн»), Лоуренса Оливье («Ребекка») и Джорджа К. Скотта («Паттон», «Доктор Стрейнджлав…»). Коппола уверенно стоял на кандидатуре Брандо и даже пошел на уступки рискующей студии — актер был вынужден подписать специальный контракт с оговорками.
С горем пополам актерский состав был набран, но количество новых возникающих трудностей, кажется, росло в геометрической прогрессии.
Город засыпает — просыпается мафия
Реальные сицилийские семьи в стороне от такого проекта остаться не могли. Прознав, что в Голливуде собираются снимать громкую экранизацию американского бестселлера, мафия тут же стала отправлять письменные угрозы студийным боссам. Причина недовольства ясна — репутация некоторых семей в обществе и так страдала, а уж фильм, основанный на гангстерских стереотипах, должен был окончательно ее испортить.
Письменные попытки мафиози остановить производство фильма оказывались неудачными. Продюсерам начали поступать «предложения, от которых невозможно отказаться»: звонки, угрозы расправы над семьями, обстрелы машин создателей ленты. Благо, голову мертвой лошади в кровать Роберту Эвансу никто не подкидывал. В общем, мафия, стараясь избежать стереотипизации всего, что с ней связано, собственными действиями невольно подтвердила многое, о чем и рассказывает «Крестный отец».
Ради безопасности киноделам все же пришлось пойти на переговоры с гангстерами. Дабы репутация итало-американцев не пострадала, главы пяти сицилийских семей поставили перед съемочной группой несколько условий.
Во-первых, в фильме не должно использоваться слово «мафия». Преступные группировки и «Лига защиты гражданских прав итало-американцев» под руководством главы семейства Коломбо настаивали на полном искоренении слова из лексикона персонажей. Второе условие — ознакомление со сценарием, чтобы убедиться, что репутация диаспоры из-за «Крестного отца» не пострадает.
Оба условия были выполнены, семьи ознакомились с текстом и остались довольными — Корлеоне, на их взгляд, предстали честными и справедливыми людьми. Продюсеры даже перевыполнили план по обещаниям: пожертвовали небольшую сумму в организацию Коломбо и пригласили на некоторые роли настоящих мафиози. В основном, конечно, в массовку.
Съемки и премьера
Когда большая часть подготовительных вопросов наконец была улажена, Коппола мог начать съемку. Бюджет он получил ограниченный — 6 миллионов долларов, как и время на работу — всего 80 дней, 21 из которых был потрачен на решение последних проблем с мафией и съемочной командой.
В оставшиеся два месяца конфликты с продюсерами не заканчивались. Сначала студийным боссам не понравились первые наработки режиссера, затем они стали упрекать его в непрофессионализме — многие члены съемочной группы, включая монтажеров, оператора Гордона Уиллиса и некоторых актеров, жаловались, что Коппола некомпетентен и фильм станет большим разочарованием для студии. За режиссера заступался восхитивший мафию и заручившийся ее поддержкой Марлон Брандо, угрожая выйти из проекта, если нападки на Копполу не прекратятся.
После долгих споров с продюсерами практически за каждую сцену на этапе постпродакшена «Крестный отец» все-таки был готов. Первая версия длилась чуть больше двух часов и не устроила Роберта Эванса. Где это видано, чтобы крупную голливудскую студию не устроил малый хронометраж ленты? Большинство киноделов старается уложиться в два часа, так как это выгодно всем: и кинотеатрам, которые могут поставить больше сеансов в день, и любым другим выгодоприобретателям от проката. Эванс решил «играть на все деньги»: он потребовал расширить ленту и добавить в нее дополнительный снятый материал — сюжетных линий, героев, проблем, конфликтов должно было быть больше:
«Какой еще глава студии просит режиссера сделать фильм дольше? Только такой безумец, как я. Ты снял сагу и превратил ее в трейлер. А теперь дай мне чертов фильм!».
Требование Эванса было выполнено, и «Крестного отца» ожидали тестовые показы представителям кинотеатров. Мнения разнились: кто-то остался недовольным из-за огромного количества разговорных сцен или отсутствия экшена, а кто-то, напротив, выходил в восторге от версии Копполы. Предсказывать прокатную судьбу картины никто не решался — «Крестный отец» не был похож на то, что люди привыкли смотреть в американских кинотеатрах, а уж о перспективах в остальном мире не шло и речи.
Первоначально прокат должен был начаться в декабре 1971 года, перед Рождеством, что позволило бы ленте прилично заработать. Однако премьеру перенесли на март 1972 года — это был первый звоночек возможного кассового провала, которого все же не случилось. Интерес к «Крестному отцу» на протяжении всего производственного процесса сохранялся высокий, поэтому студия решила поддержать его громкой рекламной кампанией, обошедшейся в миллион долларов.
Нью-Йоркская премьера состоялась 14 марта и вызвала огромный ажиотаж. Несмотря на промозглую погоду, у касс кинотеатра собралась длинная очередь, некоторые ушлые американцы даже продавали свои места в очереди.
Зрителей совсем не волновало, что на премьеру отказались приехать Марлон Брандо и Фрэнсис Форд Коппола, ожидавшие оглушительного провала, вместо них Роберт Эванс пригласил госсекретаря США Генри Киссинджера. На фоне того, какие препятствия Paramount создавал Копполе при создании «Крестного отца», приглашение такой личности на премьерный показ видится чуть ли не единственным верным решением представителей студии. Хотя на самом деле это далеко не так.
Несколько правильных решений было принято президентом Paramount Фрэнком Яблансом. Специально для «Крестного отца» он выбил особые условия проката: если до этого ленты сначала эксклюзивно демонстрировались в отдельных кинотеатрах, то картине Копполы сразу же стали доступны 400 экранов по всей стране. Цены на билеты тоже превышали стандартные 1,5 доллара в два раза, а после старта проката и неугасающего интереса к фильму — в три.
Финальные кассовые сборы «Крестного отца» составили почти 250 миллионов долларов. Это был грандиозный успех, причем не только коммерческий, но и кинематографический.
Наследие «Крестного отца»
История «Крестного отца» — это история победы таланта и рвения Копполы над продюсерами. Несмотря на все склоки, недопонимание и открытые конфликты, фильм все же был создан. Забавно, что полученный в 1973 году «Оскар» за лучший фильм, как тогда было принято, достался не всей съемочной команде, а именно продюсерам, которые беспрерывно вставляли палки в колеса главного проекта студии в XX веке.
В самом начале производственного процесса Коппола еще не представлял, чем все обернется. Режиссер, мечтавший о революции в Голливуде, чуть не отказался от фильма, с которым и совершил эту революцию. Арт-мейнстрим заполонил американские кинотеатры в 1970-х и более поздние годы. Кассовый успех картины Копполы подтолкнули крупные студии к сотрудничеству с молодыми режиссерами и инвестированию в дорогостоящие проекты. Провалы вроде того, что произошел с «Клеопатрой», остались в прошлом — мир узнал о Стивене Спилберге (с его «Челюстей» открылась эпоха летних блокбастеров), Джордже Лукасе и Мартине Скорсезе.
«Крестный отец» буквально реанимировал целый жанр — фильмы о мафии перестали быть исключительно коммерческими и однотипными продуктами голливудского конвейера.
Для многих режиссеров такие ленты и вовсе стали вершиной всей фильмографии: «Славные парни», «Казино» и «Отступники» Скорсезе, «Лицо со шрамом» Брайана Де Пальмы, «Однажды в Америке» Серджио Леоне.
Более того, Коппола создал образ мафии, который эксплуатируется до сих пор: романтизированный, отчасти даже общественно опасный из-за борьбы света и тьмы внутри Вито Корлеоне и всего семейства в целом. Личный опыт и представления итало-американского режиссера о чужаках в Америке, поглощенных злом и формирующих вокруг себя знакомый и родной патриархальный мир, фактически превратились в стереотип.
Количество отсылок на «Крестного отца» в массовой культуре сегодня превышает все мыслимые и немыслимые границы. Если пародии в «Симпсонах» и «Гриффинах» — уже само собой разумеющееся явление для великих картин, то виртуозно сделанные сцены вроде свадьбы дочери бурозубки-мафиози в «Зверополисе» всегда становятся отдельным наслаждением для любого зрителя.
«Крестный отец» вмиг стал каноническим американским кино, дуалистическим фильмом-отпечатком, по влиянию сравнимым с «Гражданином Кейном». Этого у картины Копполы уже не отнять никогда, как не отнять Америку у окончательно ассимилировавшихся в ней итальянцев. Даже если сделать предложение, от которого они не смогут отказаться.