Семь раз отмерь и ничего не режь. 5 фильмов, снятых одним длинным кадром
Съемка одним кадром требует долгой и тщательной подготовки: все члены съемочной группы должны точно знать, где находиться и что делать, а любая мелочь вроде забытой реплики может испортить целый дубль длиной в час. Впрочем, не стоит забывать, что однокадровость остается лишь одним из методов и оказывает разный эффект в зависимости от идеи и жанра. Time Out вспоминает 5 очень разных фильмов, снятых без единой монтажной склейки от начала до конца.
«Точка кипения» (2021)
Потрепанный жизнью шеф-повар Энди (Стивен Грэм) спешит в ресторан, разговаривая по телефону с бывшей женой, и как всегда опаздывает к открытию. Вечер не задается с самого начала: в ресторан с проверкой приходит дотошный чиновник, посудомойщик куда-то запропастился, оставив беременную напарницу наедине с горой посуды, а с появлением гостей все становится еще напряженнее. Температуры кипения атмосфера достигает, когда в ресторан заходит Алестер Скай (Джейсон Флеминг) — знаменитый шеф-повар, теперь работающий на телевидении, который к тому же является закадычным другом Энди.
Режиссер и сценарист «Точки кипения» Фил Барантини, сам когда-то трудившийся в ресторане, использовал этот опыт при создании фильма. Энди является центральным, но далеко не единственным действующим персонажем. Барантини параллельно рассказывает истории других обитателей кухни — помощника кондитера, страдающего от депрессии, молодой темнокожей официантки, которой достается от клиента-расиста, даже менеджера ресторана Бэт, которая старается удержать заведение на плаву, угождая капризным посетителям.
Однокадровость, которую Барантини использовал еще в короткометражной версии фильма в 2019 году, сужает пространство ресторана. Камера, лавируя между задним двором, кухней и залом, постоянно утыкается в одного из героев — и будто сгущает его, визуально усиливая драматургический эффект от постоянно усиливающихся конфликтов. В российский прокат картина выходит 26 мая.
«Русский ковчег» (2003)
Тихий голос незримого человека, с которым, как он сам говорит, случилось неладное, вдруг обнаруживает себя возле Зимнего Дворца. Перед ним проплывают офицеры и наряженные дамы, одетые по моде XIX века. Они спешат то ли на представление, то ли на бал, на который уже съехался весь свет. Блуждая по залам и галереям и силясь осознать, где он находится, невидимый герой встречает Незнакомца в черном (Сергей Дрейден) — вероятно, иностранца, такого же незаметного для остальных. Наблюдая историю Зимнего дворца от Петра I до блокады Ленинграда, они рассуждают и спорят о сущности случившихся событий и о том, куда ковчег русской культуры в итоге приплывет.
Голос принадлежит режиссеру Александру Сокурову, который традиционно использует прием закадрового комментария. В случае с «Русским ковчегом» однокадровость становится не просто техническим изыском, пусть и очень впечатляющим, но единственным способом выражения авторского замысла — показать слитность истории, ее неразрывность. Камера служит здесь своего рода замочной скважиной в последние триста лет. Опыт удивительный вдвойне, если учесть, что съемки проходили в Зимнем Дворце, который на это время был закрыт для посещения.
Фильм, несмотря на сложность и множество массовых сцен, был снят всего лишь с третьего дубля, что, однако, потребовало семь месяцев репетиций.
«1917» (2020)
Справедливости ради надо сказать, что в фильме Сэма Мендеса есть несколько монтажных склеек. Однако учитывая масштаб съемок и их сложность, само решение снимать военный опус длинными кадрами вызывает восхищение, не говоря уже о том, что такой метод для этого жанра неконвенционален. В классическом монтажном кино каждая сцена, разделенная на кадры, показывает происходящее с точек зрения разных персонажей. Это особенно важно для военных фильмов, где конфликт всегда обострен.
Особенность фильма Мендеса не столько в однокадровости, сколько в том, что он не демонстрирует сам конфликт. По сюжету два молодых капрала — Уил Скофилд (Джордж Маккей) и Том Блейк (Дин-Чарльз Чапмен) — отправляются к передовому английскому полку под командованием полковника Маккензи (Бенедикт Камбербэтч), чтобы передать приказ об отмене наступления на немцев. Героям предстоит преодолеть за несколько часов 15 километров, большую часть из которых занимает нейтральная полоса и брошенные вражеской армией окопы.
Мендес преследует другую цель — показать двух уставших от войны людей, затерянных в истерзанных взрывами полях Северной Франции, на которых еще много лет ничего не вырастет. В этом отказе от выбора сторон видится большой гуманистический посыл.
«Слепое пятно» (2018)
Весьма своеобразно использовала съемку одним кадром норвежская актриса Тува Новотны, для которой «Слепое пятно» стало режиссерским дебютом. Трепетная камера оператора Йонаса Аларика ни на секунду не расстается с Мари (Пиа Тьелта), матерью девочки-подростка Теи. Ее день начинается буднично — с тренировки по гандболлу, а заканчивается трагически — попыткой самоубийства. Большая часть фильма происходит в больнице, в которой Мари и ее муж Андерс (Андерс Баасмо Кристиансен) в ожидании результата операции пытаются понять, что могло толкнуть дочь на такой шаг.
Монтажные склейки не только создают привычный учащенный ритм, но и позволяют отвлечься от эмоций главного героя — отправиться в их прошлое или переключиться на сцену с другими персонажами. Новотны использует однокадровость, чтобы создать почти театральную камерность и ощущение близости с Мари.
Подход весьма изобретательный, и если трактовать его широко, то можно прийти к интересным выводам. Название фильма отсылает к тому, что мы не хотим замечать в окружающей нас действительности — например, проблемы своей внешне благополучной дочери, но оно же может намекать на обычай кино отстраняться, отворачиваться от горя героев. Новотны себе этого не позволяет и дарит зрителю ценный своей редкостью киноопыт.
«Утойя: Выстрелы Брейвика» (2018)
В том же году был снят еще один однокадровый фильм о трагическом моменте в истории современной Норвегии — массовому расстрелу Андерсом Берингом Брейвиком молодежного лагеря Норвежской рабочей партии на острове Утойя в июле 2011-го.
В фильме присутствует лишь тень террориста и приближающееся эхо его выстрелов. Режиссер фильма Эрик Поппе, которого некоторые кинокритики обвинили в спекуляции на чужих страданиях, снял предельно гуманное кино. Оно рассказывает о произошедшей трагедии с точки зрения жертв, с которыми камера подчас сливается воедино, то скрываясь за деревом, то зарываясь «лицом» в землю.
Никакой полемики, романтизации или рационализации того ужаса, который пришлось пережить людям, заключенным на маленьком островке посреди вод озера Тьюрифорд. Если верно высказывание, что монтаж — это дыхание фильма, а каждая склейка — его вздох, то Поппе проносит зрителя через все 72 минуты на одном дыхании.