Сценаристу присвоить номер 457! Что нас бесит в «Игре в кальмара»
Недавно по самому популярному шоу от Netflix выпустили криптовалюту, которая за сутки взлетела в цене больше чем на 2000%, а чуть позже оказалось, что она мошенническая. С самим сериалом ситуация примерно такая же: несколько серий от него можно быть в восторге, но к финалу остается осадочек. Time Out ищет — и находит! — несколько причин.
Инфантильный главный герой
У Сон Ки Хуна, безусловно, есть какие-то человеческие черты — например, он способен пожалеть самого старого человека в группе. Однако это не мешает мужчине красть деньги у старенькой матери, чтобы потом проигрывать на скачках. Собственно, истоки огромных долгов Сон Ки Хуна лежат скорее в игромании, чем в потере работы. Последнюю, судя по всему, могут найти пожилые женщины, но не здоровый мужчина.
Все это до боли знакомо: можно сколько угодно рассуждать о тяжелых условиях жизни в Южной Корее, но вряд ли они сильно отличаются от России 90-х. Именно тогда выяснилось, что там, где женщина приложит все усилия для спасения семьи от голода, мужчина ударится в саморазрушение.
Типичный инфантил, Сон Ки Хун умудряется осложнить жизнь и бывшей жене, и матери, и даже маленькой дочери, которая любит неспособного сдержать слово отца. Собственно, в финале он обманывает ее ожидания еще раз, не выполнив обещания. Точно так же Сон Ки Хун не выполнил обещания, данные последним своим соперникам: в течение года оставшийся сиротой брат Сэ Бек живет в детском доме, а мама Санг Ву рискует остаться без своей лавки, единственного источника дохода. Герой же все это время предается душевным терзаниям — и его, учитывая все обстоятельства, стоило бы пожалеть, если бы детский эгоизм Сон Ки Хуна не осточертел за девять серий.
Нелогичность сценария
В сети гуляет множество фанатских теорий, которые объясняют сюжетные ходы «Игры в кальмара». Воодушевленные зрители строгают все новые и новые костыли, чтобы ответить на вопрос, как брат полицейского оказался распорядителем игры, если был одним из игроков. Однако эту явную дыру в сюжете можно хотя бы досочинить вместо сценариста, который такой мелочью не озаботился.
А вот другой вопрос — каким образом Сон Ки Хун, подписавший отказ от неприкосновенности и в итоге вернувшийся на улицы простым бродягой, спокойно жил целый год, так и не отдав долги? Ведь главный герой, погрузившись в пучину депрессии, так и не тронул свой выигрыш. Почему же через неделю его не разобрали на органы и почему мать Санг Ву к финалу так и осталась при своей рыбной лавке, хотя ее пропавший сын заложил все ее имущество в уплату долгов?
Можно придумывать этому любые объяснения. Только вот они, честно говоря, все равно будут выглядеть примерно так же, как маски на VIP-гостях игры. Вы заметили, что на золотых звериных мордах прорези для глаз расположены по бокам, как у настоящих животных? Интересно, как надо скоситься человеку, чтобы увидеть хоть что-нибудь при таком дизайнерском решении.
Сериал на выходные. «Игра в кальмара»
Time Out рассказывает про корейский хит в пастельных тонах о социальном неравенстве.
VIP-пошлость
Серия, в которой появляются очень богатые, очень белые и очень растленные зрители, целиком состоит из вещей настолько же пошлых, насколько лицемерных. Этого можно было ожидать: «Игра в кальмара» построена на заимствованиях и банальностях — почему бы всему происходящему не быть шоу для зажравшейся элиты по всему миру.
В этом, кстати, можно усмотреть даже некоторую иронию — Netflix очень крупная корпорация, а ее зрители, по крайней мере, могут заплатить за удовольствие созерцать страдания нищих южнокорейцев и потом бурно обсуждать это в сети.
Однако по-настоящему забавно то, что создатели, пытаясь изобразить атмосферу полного падения нравов, не дошли до конца, до откровенного дешевого фильма для взрослых. Смотрелось бы органичнее, чем миллионер, который курит сигару, слегка подпихивая ее под маску. Спрашивается, стоит ли платить за билет такие деньги, чтобы потом терпеть неудобства? В качестве верха разврата нам в XXI веке демонстрируют гомосексуальные склонности: один из гостей с нарочито отвратительным поведением и внешностью пытается приставать к официанту-полицейскому, пока его более благопристойные коллеги и пальцем не притронулись к женщинам.
Мизогиния
Да, в Южной Корее тоже есть феминизм. Да, женщины в Южной Корее тоже люди, и было бы неплохо, если бы Netflix об этом вспомнил. Вместо этого в самом популярном сериале стриминга мы видим Ми Не, созданную из одних женоненавистнических стереотипов, и Сэ Бек, которая погибает под конец, имея все шансы на победу.
Несмотря на силу, ясную цель в жизни последней и то, что ради ее победы пожертвовала собой другая женщина — и это единственный случай самопожертвования за весь сериал, — «Игра в кальмара» просто не может позволить Сэ Бек уйти живой. Ей положено мучиться, пытаться, сделать все для финалистов-мужчин и тихо умереть в уголке, вручив одному из них судьбу близкого человека. Иначе что случится с идеей, будто женщины более слабые и глупые и вставать с ними в пары вредно для здоровья?