«Я всю жизнь боролся с китчем»: Эдвард Мунк об искусстве и самом себе

«Я всю жизнь боролся с китчем»: Эдвард Мунк об искусстве и самом себе

Сергей Багулин   16 апреля 2019
4 мин
«Я всю жизнь боролся с китчем»: Эдвард Мунк об искусстве и самом себе

В Третьяковской галерее открывается крупнейшая российская выставка Эдварда Мунка — в Москву привезли знаменитый «Крик» и еще около ста работ норвежца. Изучив воспоминания современников, дневники и литературные тексты художника, Time Out узнал, что Мунк думал о самом себе, своем творчестве и полотнах, которые с 17 апреля можно увидеть в Третьяковке.

О творческом процессе 

— Мое искусство — это добровольное признание и попытка объяснить самому себе мое отношение к жизни. Потому оно представляет из себя разновидность эгоизма. Но я надеюсь, что с помощью него я могу помочь другим познать чистоту. 

«Пепел», 1925

—  Рисуя картину за картиной, я следовал за впечатлениями, улавливаемыми моим глазом. Я писал только воспоминания, ничего не добавляя — никаких деталей, которых я не видел. Отсюда простота моих картин, их пустота.  

«Пляж», 1904

— Я начинал как импрессионист, но во время сильных эмоциональных и экзистенциальных потрясений во время жизни в Богемии в импрессионизме мне стало недоставать выразительности. Мне пришлось найти стиль, в котором я мог бы выразить, что двигало моим разумом. Значительное влияние на мои поиски оказало знакомство с Хансом Йегером (норвежский писатель-анархист — примеч. Time Out). Впервые с импрессионизмом я попрощался в картине «Больная девочка» — я добивался выразительности (экспрессионизма). Но из-за того, что у меня не вышло соединить ее с импрессионизмом, полотно осталось незавершенным.  

— Я выстраиваю что-то вроде стены между мной и моделью, за которой я мог бы спокойно писать. Без этого какие-нибудь ее слова могут запутать и отвлечь меня.  

«Вампир», 1895

— Мои картины должны висеть вместе; они что-то теряют, когда их выставляют с работами других художников. 

— Я уже создаю работы, которые можно назвать китчем, хотя боролся с этим всю свою жизнь.  

«Глаза в глаза», 1899-1900

О картинах

— «Фриз» («Фриз жизни» – цикл, объединяющий такие картины, как «Крик», «Танец жизни», «Вампир», «Поцелуй» и другие знаковые полотна художника — примеч. Time Out) задуман как серия декоративных работ, которые вместе должны создавать картину жизни. В них петляет извилистая береговая линия, рядом раскинулось море, всегда в движении, а под кронами деревьев бурлит многообразная жизнь с ее радостями и печалями.

— Изображая цвета, лини и формы, увиденные в оживленном настроении, я стремился передать это настроение так же живо, как это сделала бы фотография. Так появились картины «Фриза жизни».  

«Танец жизни», 1925

— Я начал работать над новой картиной «Танец жизни»: одним ясным летом на лугу молодой священник танцует с женщиной с плавно ниспадающими волосами. Они смотрят друг другу в глаза, и ее волосы обвивают его голову. Позади кружится дикая человеческая масса: толстяк, кусающий женщину за шею, карикатурные силачи, обнимающие дам…

«Крик», 1983. Первый вариант композиции

— Однажды вечером я шел с двумя товарищами по холмистой тропинке неподалеку от Христиании… Солнце клонилось к закату — погружалось в языки пламени за линией горизонта. Будто пламенеющий кровавый меч, разрубающий небосвод. Небо, разрезаемое на огненные полосы, было похоже на кровь. Холмы сделались темно-синими, а фьорд окрасился холодным синим, желтым и бордовым. Кроваво-красный растекался по тропе и перилам. Мои спутники стали пронзительно желтыми. Я почувствовал, услышал пронзительный крик: цвета ломали линии пейзажа, они пришли в движение. Это трепет жизни привлек не только мое зрение, но и мой слух — я действительно услышал крик. Затем я написал картину «Крик». 

О безумии 

— Мой отец был нервного темперамента и одержимо религиозным — до психоневроза. Я унаследовал от него зачатки безумия. Ангелы страха, печали и смерти стояли подле меня с самого моего рождения. 

«Голгофа», 1900

— Безумие часто проявляется в неуемной болтовне. Разговор дает отдохнуть от собственных больных мыслей, он в некотором роде защищает тебя от других людей. Если слова беспокоят их и утомляют их ум (сколь малым бы он ни был), я знаю, что использую слова для защиты. Когда я говорю, я ограничиваю собеседника, будто превращаю его в своего пленника. 

— Сколько я себя помню, я страдаю от глубоких приступов тревоги, которую я и пытаюсь передать в моем искусстве. 

«Одинокие», 1899

 

Выставка картин Эдварда Мунка пройдет в Инженерном корпусе Третьяковской галереи с 17 апреля по 14 июня 2019