Дитя человеческое
Любовь англичан к антиутопиям общеизвестна, причем за примером далеко ходить они не любят и описывают тоталитарное будущее на родном материале. Впрочем, на этот раз прибегли к помощи иноземца: роман британской детективщицы Филлис Дороти Джеймс экранизовал мексиканец Альфонсо Куарон. В его интерпретации Земля 2027 года предстает иллюстрацией столичной поговорки "Все вокруг разрушено, осталось только Тушино".
Роль последнего оплота цивилизации исполняет Лондон и окрестности, осаждаемые толпами нелегалов. Сектанты молятся о конце света, армия отлавливает граждан без прописки и сажает их в концлагеря, недовольные правительством террористы взрывают бомбы. Но самое страшное — человечество вымирает в буквальном смысле. Где-то около 2008 года людей поразила эпидемия бесплодия. Утомленного госслужащего Тео (Клайв Оуэн) эти глобальные проблемы давно не заботят — ему лишь бы отсидеть свое в присутственном месте и умотать на засекреченную плантацию конопли к старому приятелю-непротивленцу (Майкл Кейн). Но вот однажды Тео находит бывшая подружка (Джулианна Мур) и просит достать подорожную для девушки-нелегалки.
В ходе погонь и перестрелок, когда свои оказываются чужими, Тео вдруг (вот что значит маскировка!) выясняет, что доверившаяся его заботам девушка — на девятом месяце беременности. С этого момента расклад ролей сразу же начинает напоминать известный эпизод с Иосифом, Марией и младенцем. Куарон с удовольствием играет библейскими аллюзиями, не отказывая себе в удовольствии поглумиться над чересчур сентиментальным зрителем. "Кто отец-то?" — спрашивает Тео у беглянки. — "Никто. Я — девственница", — отвечает та и заливисто хохочет, глядя на вытягивающееся лицо артиста Оуэна. Лица публики во время просмотра фильма Куарона тоже не раз вытянутся в изумленной гримасе — слишком душещипательными для суровой стилистики конца света оказываются некоторые эпизоды. Впрочем, любую антиутопию следует ценить не за редкие проблески надежды, но за убедительную картину деградации и распада — а с этим у Куарона все в порядке, если, конечно, такое слово применимо к Апокалипсису.