Тамерлан должен умереть

Пару лет назад англичанка Луиза Уэлш, бывший букинист и автор детективных рассказов, выпустила роман «Студия пыток» — городской детектив, в котором интрига тонет в мрачных и живописных деталях. После него от писательницы и дальше ожидали историй о неприглядных сторонах современной Шотландии, по городам которой шляются стареющие наркоманы и педерасты, а шкафы в каждом доме туго набиты скелетами. Но Уэлш предпочла углубиться в историю и заново переписать одну из самых загадочных страниц британской литературы. Ее небольшой роман (по сути дела, большой рассказ) с угловатым названием «Тамерлан должен умереть» — это исповедь Кристофера Марло, которую он мог бы написать в ночь на 30 мая 1593 года, балансируя между жизнью и смертью. По сюжету некие могущественные люди пригласили 29-летнего драматурга на встречу в пригородную гостиницу и он не знает, останется ли живым после этой беседы.

После невероятного успеха фильма «Влюбленный Шекспир» большинство читателей представляет себе автора «Доктора Фаустуса» и «Тамерлана» в обаятельным обличье актера Руперта Эверетта. Уэлш показывает его совсем другим. Ее Марло, или Кит, как он сам себя называет, — шпион и доносчик, пьяница и богохульник, неразборчивый развратник, одинаково готовый снять проститутку на двоих со своим любовником и ублажить ртом покровителя, приютившего его у себя на время лондонской эпидемии чумы. Кстати, фамилия этого благодетеля — Уолсингем, и у русского читателя возникает неожиданная параллель с Вальсингамом, героем пушкинского «Пира во время чумы». Но этой аллюзией сходство с «Маленькими трагедиями» заканчивается.

Time Out London разругал «Тамерлана», назвав его «акройдианским экзерсисом в псевдоелизаветинском духе, в котором слишком много внимания уделяется чревовещательской словесной эквилибристике в ущерб занимательности и правдоподобию». Возможно, наши лондонские коллеги слишком сильно верят в «синдром второй книги» — после чрезвычайно удачной «Студии пыток» второе произведение начинающей романистики не может оказаться таким же хорошим. Но, скорее всего, они просто обиделись за свой город. Небольшой роман Уэлш действительно мог бы стать приложением к той главе фундаментальной «Биографии Лондона» Питера Акройда, в которой описывается елизаветинская эпоха. В «Тамерлане» уделено много внимания грязным, прокуренным лондонским тавернам с их сквернословящими завсегдатаями, а также пыльным книжным лавкам вокруг собора Святого Павла (привет от Уэлш бывшим коллегам-букинистам) и пасквилям, прибитым к дверям церквей (в сочинении их как раз и обвиняют Марло). Но если родной для Уэлш Глазго предстал в «Студии пыток» городом мрачноватым, но кипучим и полным энергии, то ее Лондон 1593 года — настоящая кунсткамера во время чумы. Причем сам Марло выглядит в ней вполне органично: ко всему прочему он оказывается еще и трусом.

Оказавшись перед выбором, спасать ли ему свою шкуру ценой поклепа на собрата-поэта Уолтера Рэли или все же воздержаться от клеветы и вырвать тем самым свою душу из лап Мефистофеля, герой Уэлш бежит за советом к чернокнижнику доктору Ди. Исторический Кристофер Марло был зарезан в гостинице городка Дартфорда. Несмотря на темные обстоятельства, следователи удовлетворились версией о пьяной драке. Вопрос о совместимости гения и злодейства снова остался без ответа.