Переходный возраст

Редактор отдела культуры серьезного московского журнала Анна Старобинец уверяет, что стала писателем по той причине, которую называют в качестве основной практически все российские фантасты поколения Лукьяненко: остро хотелось почитать «чего-нибудь эдакого», а когда все доступное оказалось проглочено, пришлось сочинять самостоятельно. Только вместо Азимова и Желязны Старобинец ориентируется на Кафку и Стивена Кинга.

Отчетливее всего это чувствуется по повести, давшей заглавие первому ее авторскому сборнику (страшноватые в своей обыденности и прозаичности истории обычного московского мальчика, ставшего первой жертвой муравьев, перешедших в наступление на человечество). Она скроена по лекалам американских ужастиков — старательно, но несколько плоско и прямолинейно. Впрочем, Старобинец сама признается, что переход от форматной журналистики к авторской прозе дался ей нелегко.

Прочие рассказы сборника, написанные уже после повести, выглядят гораздо свободнее и выразительнее. Темы по-прежнему жутковатые, балансирующие на грани мистики и паранойи: одинокий мужчина, влюбившийся в неведомую форму жизни, которая завелась в помойном ведре; московский недотепа Яша, незаметно для себя превратившийся в зомби, и тому подобное. Все эти обытовленные ужасы описываются без малейшего оттенка чернухи-порнухи, отстраненно и прозрачно, с хрупкой словесной грацией, нигде не срывающейся на бабий визг или всхлип.

Сейчас Старобинец пишет роман — естественно, это будет мистический триллер. Тем более, что работает она над ним так же, как и прежде над рассказами — в основном по ночам, закончив прочие дела.