Большинство приглашенных не знали о том, что идут на свадьбу»
— Мы вместе уже около девяти лет, учились в «Мухе» в одной группе на отделении монументальной живописи. Задачи просто расписаться мы себе никогда не ставили. К тому же вокруг свадьбы существует множество стереотипов: тосты, тамада, мучительно долгое застолье с кучей дальних родственников. Разве не удивительно, почему из такого светлого события в жизни люди устраивают такой ужас? Вот нам и хотелось подойти к вопросу бракосочетания неординарно. Как раз накануне я впервые показал на Уральской индустриальной биеннале свою инсталляцию «Процесс прохождения», за который позже взял премию «Инновация». Там же в Екатеринбурге я выставлял небольшой объект, который назывался «Процесс прохождения-2». После чего увидел, что проект складывается как трилогия, и стал готовить заключительную часть для галереи Anna Nova. Она представляла собой рефлексию на тему навязанных клише, в том числе внутри семьи. В галерее был выстроен старый дом, картины на стенах изображали осыпавшихся людей на фоне замков и дворцов. В какой-то момент я понял, что готовя эту выставку, мы с Ирой фактически обсуждаем свадьбу. Два процесса проходили одновременно, только один был художественным жестом, а другой — социальным актом. И они настолько соединились, что сыграть свадьбу в этот день было совершенно логичным. В итоге даже в кураторском тексте было написано, что процесс прохождения завершен тем, что Иван Плющ женился на Ирине Дрозд 3 ноября 2012 года. Все совпало.
Анастасия Курехина однажды посоветовала нам сыграть свадьбу как перформанс. Это могло бы стать хорошей традицией, если речь идет о свадьбе художников. Мы записались в загс на Суворовском. Так как это был процесс прохождения, его тоже должен был кто-то курировать. Свидетелем стал руководитель проекта «Эрмитаж 20/21» и куратор моей выставки Дмитрий Озерков, а свидетельницей – Алена Лапина, журналист The Art Newspaper Russia. У меня был кюстюм, купленный в Париже, в каком-то из магазинов Маре. Платье для Ирины сшила петербургский дизайнер Анна Федорова, что-то в духе леди Гага, но с уклоном в русский стиль — в таком можно пойти на бал где-нибудь в Венеции. Большинство приглашенных на открытие не знали о том, что они идут и на свадьбу. Были опасения, что она может перетянуть одеяло на себя, а для меня очень важным было именно художественное высказывание. Но получилась очень цельная история — свадьба вошла в выставку, а не наоборот. В галерее, как это обычно бывает на открытиях, гостей угощали вином, шампанским и тарталетками. А потом небольшим кругом, около 50 человек, мы отправились в бар Mira Miru, и там уже отмечали, отвлекшись от выставки.
Никаких ковров и сервизов нам не дарили. Мы не ставили задачей потратить кучу денег на и с помощью подарков отбить расходы, как это часто делают. Наоборот, еще и облегчили задачу друзьям, избавив их от необходимости исполнять все эти ритуальные па, которые никто не любит.
В свадебное путешествие мы отправились в Берлин. Все начиналось довольно благополучно — мы остановились у немецких друзей, которые к нашему приезду декорировали комнату, зажгли свечи, поставили цветы, шампанское — в общем, устроили романтику. Но потом мы начали носиться по музеям, и в итоге через несколько дней в Berlinische Gellerie уже лежали на лавке и тяжело дышали, к тому же оба заболели. Так что потом еще неделю пришлось лечиться отдыхать уже от свадебного путешествия.