Интервью с консультантом завода и амбассадором Кириллом Черновым: как швейцарские традиции оживают в крымских винах
Швейцария ассоциируется с часами, сыром и… вином? Насколько важна винодельческая культура для этой страны?
Швейцария не самый крупный игрок на рынке, но ее вина отличаются чистотой и свежестью. Здесь удивительный баланс: почти половина вин — белые, половина — красные. А еще швейцарцы работают с французскими, австрийскими, итальянскими и местными сортами, создавая уникальную палитру вкусов.
А как швейцарские корни связаны с винодельней «Золотое Поле» в Крыму?
Все началось в 1805 году, когда швейцарские переселенцы из Констанца основали здесь поселение Цюрихталь. Местные пейзажи напомнили им родные края, и они разбили виноградники, занялись виноделием и скотоводством. Фактически, это были первые «ворота» винной и сырной культуры в Крым.
В XX веке Цюрихталь, переименованный позже в «Золотое Поле», процветал: здесь были и виноградники, и фермы, и своя винодельня. Но со временем виноградники заменили садами, и производству пришлось искать новые земли.
Где сегодня находятся ваши виноградники? Как терруар влияет на вкус вина?
Сейчас наши основные виноградники расположены в западном Крыму, в селе Геройском — это более 550 га, засаженных с 2012 по 2017 год. Здесь жаркий климат и глинисто-черноземные почвы, которые придают винам мощный, темпераментный характер. Мы выращиваем 15 сортов, включая редкие: Мальвазию и Мальбек.
Какие технологии и подходы вы используете в виноделии?
Мы постоянно обновляем оборудование, работаем в емкостях с термоконтролем, чтобы сохранить характер каждого вина. И для каждого сорта подбираем особые дрожжи. Наш главный винодел Полина Пробейголова экспериментирует с разными техниками, чтобы раскрыть потенциал винограда. Но главный секрет — это уважение к терруару, то есть к местности, определяющей характер вина, и минимальное вмешательство в процесс.
В чем, на ваш взгляд, уникальность крымских вин?
В их энергии и характере. Наши вина — это отражение природы Крыма: яркие, насыщенные, с экспрессией, которая чувствуется с первого глотка. И при этом в них живет дух швейцарской точности и внимания к деталям.
Каким вы видите будущее российского виноделия?
Это будет путь открытий и смелых экспериментов. Пока мы как смышленый ребенок на фоне винодельческих гигантов вроде Франции или Италии, но развиваемся семимильными шагами. Главное — научиться читать терруар и подбирать сорта, которые раскроют потенциал нашей земли. Вспомните Приорат, Долину Напа, Мальборо — когда-то они тоже начинали с малого.
Какие мировые тренды уже пришли в Россию?
Глобально винный рынок движется в сторону легкости: снижение алкоголя, безалкогольные вина. В России этот тренд заметили лет пять назад, но у нас он приживается выборочно. Все-таки наш климат и менталитет тяготеют к насыщенным, ярким винам — и красным, и белым. Хотя в крупных городах спрос на легкие и органические вина уже растет.
Как меняется российский потребитель?
Люди стали смелее. Если раньше на автохтонные, то есть локальные, сорта смотрели с недоверием, то теперь — с искренним интересом. Разбираться в вине стало модно, а покупатели теперь более вдумчивые и платежеспособные. Взрыв популярности школ сомелье и кавистов это подтверждает: вино перестает быть просто алкоголем, превращаясь в культуру.
А что насчет критиков, которые до сих пор скептически смотрят на российские вина?
Лучший аргумент — вино в бокале. Уже сейчас наши вина побеждают на международных конкурсах, а значит, потенциал очевиден. Осталось только продолжать делать свое дело честно — и время расставит все по местам.