«Интересно из трещин вытягивать историю» — интервью с предметным дизайнером Виталием Жуйковым
Виталий, какое у вас образование?
Первое — строительное: в Ижевске не было художественных училищ, поэтому пришлось учиться в монтажном техникуме. Потом я все равно ушел в свою сферу: начинал простым дизайнером, затем несколько лет занимался графическим визуальным оформлением, разрабатывал фирменные стили, был арт-директором в разных интерьерных журналах. В 2007-м закончил Британскую высшую школу дизайна, курс — промышленный дизайн. Тогда у меня появилось желание работать в объеме: так сказать, из 2D уйти в 3D. А сейчас мне нравится делать большие проекты.
Вы начали со стульев, почему?
После Британки несколько лет я не мог понять, чем заниматься дальше. Не хотел идти на мебельное производство, но было желание работать руками. У меня был гараж, куда я свозил старые стулья, найденные на помойках. Однажды выкрасил их в ярко-красный, отправил в журнал «Большой город», и их тут же купила какая-то француженка. Это меня очень вдохновило.
Какие стулья вы собирали? Вы сразу решили, что они будут цветными?
В основном это mid-century modern и стиль 60–70-х. В гараже была собрана хорошая коллекция: московские барахолки невероятно богаты на интересные старинные вещи.
Нужна была какая-то фишка. Я стал красить стулья в разные цвета, от красного до ярко-фиолетового. Бабушкина мебель в другом оттенке выглядит очень стильно! Экспериментировал по-разному: делал сиденье из прозрачного плексигласа, работал с тканью, подбирал интересные принты, вместо четырех ножек делал 20, даже заменял спинки на автомобильные знаки — в общем, создавал безумие, и людям это нравилось. Позже начал заниматься более крупными предметами: комодами, шкафами. Их я тоже находил на помойках: покупать возможности не было.
Какой у вас объем производства? Вы работаете в команде?
Я понял, что не хочу брать на себя никакой ответственности, нанимать сотрудников, думать об их зарплате и отпускных. Я работаю как художник — один. У меня есть мастерская: в свое время я купил участок земли в Подмосковье и построил там дом.
Я уже давно не занимаюсь стульями. Иногда иду мимо барахолки, вижу там красивый стул и думаю, как мне его жаль, но забрать себе уже не могу. Одно из моих направлений — это старинные наличники, из которых я делаю зеркала, стеллажи, витрины и шкафы. Второе — предметы интерьера и арт-объекты, но это галерейная история. На заказ стараюсь не работать, чтобы творчески себя не ограничивать.
Как родилась идея с наличниками? Где вы их находите?
В 2012-м я создал бренд, а три года спустя, отдыхая в Удмуртии, увидел, как рабочие разбирали старый дом. Рядом с постройкой лежал огромный трехметровый наличник — я увез его в мастерскую, отреставрировал, вставил в него зеркало, и предмет сразу же приобрели. С тех пор меня заинтересовала эта тема.
Сначала я стал таким образом оформлять зеркала, потом решил приняться за стеллажи и шкафы. Если раньше я пытался привлечь внимание за счет яркого цвета, то теперь мне интереснее история предмета, текстура дерева. Крашу в яркий, только если сам наличник не несет исторической ценности.
На обыкновенное зеркало в среднем уходит около двух недель. Со стеллажами и шкафами работаю дольше. Материалы нахожу по сарафанному радио: бренд уже работает на меня, люди пишут сами. Считаю себя родоначальником этой истории.
Какая ваша работа стала самой большой и трудоемкой? А какая самой дорогой?
Месяц назад в Нижегородской области нашлись очень массивные наличники, больше трех метров. Их разобрали и прислали мне. Готовое зеркало ушло в красноярский ресторан — моя самая большая работа.
Что касается трудоемкого — это старинные арт-объекты: наличники с живым, чистым деревом. Краска защищает материал от атмосферных изменений, а неокрашенное дерево (тем более старое) очень хрупкое, с ним нужно работать деликатно, снять все детали, зачистить, обработать антисептиком, затем заново собрать конструкцию, предварительно измерив геометрию, и закрепить. С такими объектами тяжело, но очень интересно работать.
Самая дорогая работа — лавка «Броненосец». Недавно прошел аукцион современного искусства и дизайна Vladey, где ее купили за 4 000 €.
Почему вы изначально выбрали именно старое дерево?
Это благодарный и податливый материал, он сам подсказывает идею. Для работы с деревом нужно немного: топор, стамеска, болгарка и бензопила. Интересно использовать материал, уже бывший в употреблении: в нем есть жизнь. Старые бревна, доски, балки домов — чем несовершеннее, тем лучше. Интересно из трещин вытягивать историю.
Какой интерьер лучше всего подойдет для вашей мебели?
Если объекты поместить в несвойственную им среду, это будет смотреться выигрышнее: например, старое дерево прекрасно сочетается с бетонными стенами или с глянцевыми, стеклянными поверхностями. А большим зеркалам нужно пространство, воздух — они акцентные и требуют внимания.
И все же, почему Made in August? В чем секрет названия бренда?
Родился я не в августе, и зовут меня не Август. Для меня август — это благородный месяц, немного с сединой, но бесшабашный. Еще вроде бы лето, но уже немного грустно.
