7 вещей, которые мы узнали о Большом театре из скандального фильма «Большой Вавилон»
Серная кислота, секс с покровителями, порочный круг интриг.
В прокат выходит документалка HBO и BBC «Большой Вавилон», посвященная закулисной жизни Большого театра. Time Out посмотрел фильм и записал его главные откровения.
Жизнь балетных – сущий ад
Сверхчеловеческие нагрузки, отсутствие нормальной жизни за стенами театра, отказ от детства, молодости и простительных простому человеку удовольствий зрелости – еще полбеды. Жуткие травмы (одна из героинь пытается вернуться на сцену после разрыва ахиллова сухожилия), безумная конкуренция и ранняя пенсия дополняют панораму страданий людей, отдавших жизнь балету. Сергей Филин в какой-то момент произносит: «Меня все любили. Ни стекла в пуантах, ни иголок в костюмах – ничего этого со мной не было». Но с кем-то же было? Иначе приводить примеры балетных диверсий бывшему танцору не пришло бы и в голову.
Балет в России больше, чем балет
О стратегической значимости балета – и конкретно балета в Большом – фильм Ника Рида и Марка Франкетти заявляет сразу – устами бывшего главы попечительского совета театра Александра Будберга: «Большой – такой же бренд России, что и АК-47». Унылые аналогии времен холодной войны и милитаристские сравнения будут звучать в фильме еще не раз – похоже, от советской привычки считать балет одной из главных национальных гордостей Россия так и не отделалась, кажется, забыв о статусе редкой территории свободы, который у этого искусства был даже при Сталине.
Покушение на Сергея Филина продолжает будоражить Большой
«Большой Вавилон» снимался в разгар самого громкого за последние годы скандала не только для Большого, но и мирового театра вообще – покушения на худрука балетной труппы ГАБТ Сергея Филина, которому плеснули в лицо серной кислотой. Виновные осуждены, Филин ближе к финалу фильма возвращается к работе – но вызванный произошедшим раскол в труппе так и не изжит: даже после приговора танцору Павлу Дмитриченко многие коллеги заняли именно его сторону.
Все слухи о театральных интригах – правда
Многие из фигурирующих в «Большом Вавилоне» танцоров и менеджеров театра на разные лады опровергают расхожее мнение о том, что закулисье Большого – перенаселенный террариум, где все друг друга ненавидят. Все, впрочем, в этом фильме говорит, что эти слова стоит понимать ровно наоборот – и дело вовсе не только в истории атаки на Филина. Менее востребованные балерины то и дело жалуются на более успешных конкуренток («У многих есть покровители. Секс… но и не только», – говорит одна), новые руководители не стесняются поливать грязью предыдущих, о коррупции не боится вслух говорить даже призванный управлять театром после скандала с серной кислотой гендиректор Урин.
Гендиректор и глава балетной труппы не разговаривают друг с другом
Призванный закрутить в Большом гайки гендиректор Владимир Урин в фильме Рида и Франкетти появляется часто – подчеркивая, что назначен на свой пост высшим руководством страны. Более того – первый человек в театре не стесняется прямо и откровенно говорить как о своей рабочей идеологии (чувствуется советское воспитание), так и об отношениях с другими главными действующими лицами Большого. Среди прочего, например, «Большой Вавилон» наглядно показывает, как натянуты отношения Урина и Филина – они почти не пересекаются в кадре, а когда это происходит, неизменно пререкаются на виду у труппы. Дело вовсе не в истории с кислотой, а в давнишней ссоре. По словам Урина, в свое время Филин некрасиво ушел из его театра им. Станиславского (как раз в Большой). Таких обид ни один современный русский чиновник – а Урин кажется образцовым представителем этой касты – не прощает.
Главные беды Большого скрыты от всеобщих глаз
Рид и Франкетти получили беспрецедентный доступ в закулисье театра – но осветив трагедию с Филиным, интриги в труппе и прочие интересные для неофитов детали, они при этом так и не проливают свет на пару главных бед Большого. Так ни слова не звучит о спекуляциях с билетами в театр (при том, что хватает расследований, подтверждающих, что их корни идут на самый верх администрации). О коррупции в более широком смысле слова время от времени речь идет – но Урин, например, видит ее лишь в проблеме назначений на роли. При этом о распиле на постановках и недавней масштабной реконструкции – молчок.
Большому очень не хватает больших личностей
«Большой Вавилон» косвенно иллюстрирует еще одну существенную проблему театра середины 2010-х – ему отчаянно не хватает явных, беззастенчивых харизматиков. Речь не только о типичном постсоветском администраторе Урине или несчастном, сомневающемся в своей менеджерской судьбе Филине. Не видно больших личностей и в труппе – танцоры косноязычны, и им часто просто нечего сказать, преподаватели и постановщики изъясняются клише («Большой – как корабль. Какие бы ни были штормы вокруг, он плывет»). В итоге самыми живыми персонажами здесь выглядят балерина Анастасия Меськова (она теперь играет и в кино с сериалами, например, в «Сладкой жизни» на ТНТ), отчаянно недовольная своим статусом в театре, и уволенный из Большого Николай Цискаридзе – нарцисс таких масштабов, что даже его редкие появления в кадре гипнотизируют.