Зельфира Трегулова и Антон Белов: «Здесь будет Музейная миля»

Один из ключевых корпусов Третьяковки находится через дорогу от Парка Горького на Крымской набережной. В рамках Ночи музеев Третьяковка открыла новый вход с набережной, что «прорубило окно» к дальнейшим прогрессивным изменениям в важнейшей институции для русского искусства. Что ждет старый и новый музеи – читайте в беседе двух директоров.

Музейно-парковая зона

«Гараж» в Парке Горького и Третьяковская галерея на Крымской набережной в окружении «Музеона», похоже, образуют единый оазис для всех, кто хочет увидеть в Москве не только метро. Вы тоже так видите это соседство?

Зельфира Трегулова: Абсолютно так! Поэтому первые встречи, которые у меня состоялись почти сразу после назначения, были с Антоном Беловым и директором Парка Горького Ольгой Захаровой. Я сразу стала думать, что делать с Крымской набережной (я думала об этом, наверное, последние 20 лет), но тут уж нужно было действовать. Сегодня действительно вся эта территория, начиная с Лаврушинского переулка и заканчивая Парком Горького, ­– огромный культурный комплекс. Место, где люди проводят свое свободное время – и в выходные, и после работы. На первой встрече, которая как раз состоялась здесь, в кафе «Гаража», мы сразу решили работать вместе, это логично. Причем для нас важно начинать эту зону с Лаврушинского переулка, чтобы было ясно – в Лаврушинском и на Крымском Валу – все это Государственная Третьяковская галерея, главный музей, представляющий и хранящий русское изобразительное искусство.
Тут возможен такой культурный кластер – все для этого есть: набережная возле Крымского моста преобразилась, «Гараж» продемонстрировал, что современный музей – точка, где сходятся выставочные и просветительские программы, куда просто люди приходят в книжный или поесть. И я буду рада реализовать такого типа концепцию и в Третьяковской галерее. А чтобы сразу быть visit friendly, мы прорубили это «окно в Европу», сделав то, что было задумано еще архитекторами, строившими здание Дома художников в 1979-м. И первый раз с момента постройки мы открыли выход на набережную 16 мая. Просто договорились с Москвой, что они врежут в помост, спроектированный Евгением Ассом, лестницу, что не требовало никаких особых административных усилий.
Мы сразу начали и сотрудничество с «Гаражом» – участвуем в одной из выставок в новом здании.

Антон Белов: «Русский космизм», да.

Трегулова: Точно! Мне интересно, чтобы то, что мы делаем, знали здесь, а мы материалы всех проектов «Гаража» и Парка Горького будем размещать у себя. Такая связь логична – от начала XX века, символом которого является «Черный квадрат» (находится в здании на Крымской набережной – прим.ред.), перемещаться сюда, где выставляется все самое значимое, что происходит в мире. Чтобы зрители понимали – все что происходит сегодня, было пророческим образом предсказано нашими художниками в 1915-22 годах. Кстати, в октябре мы откроем выставку к 100-летию «Черного квадрата» «Под знаком Малевича».

Туристы, приезжая в Россию, иногда пытаются найти «музей русского авангарда» или «музей Малевича», которые существуют лишь в их фантазиях. Так что тема очень важная.

Трегулова: Ну, все произведения Малевича в Третьяковке, в Русском музее, в регионах, так что отдельного музея быть не может.

Белов: А, по сути, Музей русского авангарда здесь, в Третьяковке на Крымском Валу.

Трегулова: Да, и чтобы люди это лучше понимали, мы собираемся сделать новую экспозицию с очень активным включением работ из собрания Костаки, и с гораздо более широким показом авангарда из нашего собрания. Но чтобы все это произошло, мы начинаем ремонт кровли в той части здания, которая принадлежит нам.

Белов: Прекрасно!

Архитектурный контакт

Зданию ЦДХ на Крымском Валу почти 40 лет. Построенное весьма прогрессивно для своего времени, но оно только сейчас заработало как задумывалось, когда открыли вход с новой набережной. Связано ли новое здание «Гаража» с ним архитектурно?

Белов: Конечно! Было проведено большое исследование истории этого места. В 1923 году здесь была первая агропромышленная ярмарка, и с той стороны Садового кольца был иностранный отдел, а со стороны Парка – основные павильоны нашей промышленности. И уже тогда зоны объединили, был деревянный мост через дорогу. В 60-е годы тоже они были связаны. Наши здания сразу задуманы были в определенной параллели. Здание на Крымском Валу – памятник советского модернизма, а наше здание — памятник поменьше. Ресторан «Времена года» был задуман на 1200 посадочных мест, что само по себе утопия. Но когда-то это было культовое место. Здание на Крымском Валу тоже утопически гигантское музейное пространство. У нас тоже была идея сделать сквозной пролет внизу, где зимой люди смогли бы проезжать на коньках. Изначально и в том здании на Крымской был придуман прекрасный сквозной двор, через который можно было проходить с набережной в парк и назад. Идеи очень схожи – у них фонари, и у нас фонари в крыше. Все считывается и идейно это все легко объединить. На нашей встрече мы стали называть это «Музейная миля», и если на той стороне Москвы-реки есть «Золотая миля», которая растет, с этой стороны будет «Музейная миля», которая будет прирастать.

Трегулова: Кстати, на пути от Лаврушинского к Крымском Валу находится в довольно заброшенном состоянии дом, в котором родились Павел Михайлович и Сергей Михайлович Третьяковы – те, кто сформировал основную коллекцию Третьяковки. Мы сейчас начинаем реконструкцию этого здания, пытаемся решить имущественные проблемы, и когда все будет завершено, там будет мемориальный музей братьев Третьяковых, совершенно уникальных людей. Это будет еще одна точка Музейной мили, прекрасно корреспондирующая с залами, посвященными коллекционеру Георгию Дионисовичу Костаки, благодаря которому в собрание поступила серьезная коллекция искусства XX века.

Планы и перспективы

Каких проектов ждать?

Белов: Глобально мы пытаемся создать в России новое понимание того, что такое музейная институция. Мы провели специальную конференцию на тему, почему «Гараж» позволил себе называться музеем. Мы открываем здание, не просто сделанное великим архитектором Рэмом Колхасом и бюро ОМА. Мы преобразовали старое здание, и вокруг него реконструирована целая площадь Парк искусств. Мы приглашаем иностранных художников и кураторов – Таринг Саймон делает проект с «Росатомом» про «Черный квадрат». Мы делаем проект с Антоном Ведокле, исследуем 60-е, про африканское кино, созданное студентами из Африки, которые учились во ВГИКе. Благодаря вот таким проектам к нам появляется интерес в мире. Многие начинают даже к русскому авангарду относиться совершенно по-другому, потому что видят не клише, а живую историю, живой музей, и все готовы сотрудничать. Для более широкой аудитории мы делаем множество выставочных проектов уже летом, а вот в сентябре у нас будет гигантская выставка Луизы Буржуа – на все здание!

Трегулова: Все страшно ждем этого!

Белов: Мы тоже. И еще мы работаем с большими проектами российских художников российских старшего поколения, теми, кому по 70-80 лет, и кто обладает уникальным опытом. Мы начинаем с Эрика Булатова, который сделал к открытию специальную работу. А кураторы утверждают выставки на 2016 год. Мы уже на три года написали себе столько планов! Но главное сейчас – протестировать здание и идти к следующим целям. Мы не оставим ни библиотеку, ни образовательные курсы, ни издательскую программу. «Garage Teens Team» также работает, подростки представят на открытии первый выставочный проект – покажут свой взгляд на 60-е – время, когда их бабушки были молоды.

Трегулова: А мы продолжаем программу «Третьяковская галерея открывает свои запасники» и летом покажем графику Валентина Курдова и скульптуру Сергея Коненкова в Лаврушинском. Осенью на Крымском Валу откроется большая выставка Валентина Серова и специальный проект в рамках 6-й Московской биеннале современного искусства, а в Лаврушинском – Павел Кузнецов, основатель «Голубой розы», и выставка «Симон Ушаков. Царский изограф XVII века».
Кстати, о 60-х, мы с вами параллельно пришли к пониманию значимости и интересности сегодня этого времени. У нас в планах – выставка «Оттепель», которую делает отдел новейших течений и Кирилл Светляков вместе с отделом живописи второй половины ХХ века. Выставка «Гиперреализм» показала, что многие отечественные имена из 60-70-х благополучно забыты, даже при том, что художники еще живы. А как интересно их работы сегодня смотрятся! Традиционная реалистическая картинка, но суть совершенно иная, опережающая время… Мы решили этот пласт не оставлять и продолжать показывать.

Белов: Еще очень важно, что в «Гараже» в течение двух лет будет полностью раскрыта тема советского модернизма. Осенью ждите международную конференцию про советские памятники модернизма, в следующем году – книгу-исследование, а в 2017-м – выставку про архитектуру модернизма в СССР.

Трегулова: Это очень хорошо, что мы параллельно приходим к одним и тем же периодам. Значит, наступило правильное время.

Конкуренты или друзья

А ваши институции могут мешать друг другу?

Белов: Мешать?

Трегулова: Я не вижу такой возможности. У «Гаража» – своя история и стратегия. Мне кажется, наоборот, работая вместе и находясь рядом, мы друг друга только усиливаем.

Белов: Это типично российская проблема… Все знают, что, к примеру, в Лондоне за неделю нельзя обойти все музеи. И при этом появление еще одной институции никого не смущает.

Трегулова: Музей Виктории и Альберта и Институт дизайна в Лондоне прекрасно сосуществуют! Казалось бы, заточенные на одну тему! Мы, кстати, с Национальной портретной галереей обмениваемся в следующем году двумя фантастическими выставками – они везут нам свою, а мы делаем свою на Трафальгарской площади. Множество музеев Лондона не мешает Национальной галерее иметь огромное количество посетителей. Когда там была выставка портретов Люсьена Фройда, попасть было невозможно! Я записалась через знакомых.

Белов: Я тоже нашел проходки у знакомых! Попасть просто с улицы было невозможно. И это отлично, что мы можем с Третьяковской галереей а) коммуницировать, б) перераспределять нагрузки.
Мы занялись издательской деятельностью в сфере искусства, потому что никто этого не делает. Мы бы и рады выпускать только книги на нужную нам тематику и каталоги. И так во всем – у «Гаража» не было планов создавать библиотеку, мы хотели лишь сделать серьезный архив. Но к нам в архив стало столько людей приходить просто, чтобы прочитать книжку, которой нигде нет, что мы решили открыть библиотеку.

Трегулова: И это прекрасно!

Белов: Чем больше будет фондов, музеев, частных и государственных, муниципальных, федеральных, чем больше будет у них разных задач, программ, специализаций, тем лучше для нас. Обязанность Третьяковки, конечно, вместе с Русским музеем вместе продвигать авангард по всему свету. Но давайте честно признаемся, что в России есть еще одна важная проблема – у нас нет музея международного искусства. И пока у нас его не будет, мы не можем полноценно быть интегрированы в мировой арт-процесс. Без этого музея никогда в голове у посетителей не сложится картина истории современного искусства в мире. А перед Третьяковкой стоит задача, чтобы человек заходил и понимал от и до историю искусства XX века в России.

Кстати, есть еще  Пушкинский музей, который мы не упоминали еще.

Трегулова: Мы с Пушкинским музеем работаем и максимально идем навстречу во всем, где нужны. Они добились хороших результатов за два года. Нужно было приложить невероятные усилия, чтобы за такой срок это стало видно. Когда делается что-то достойное, и не какими-то сумасшедшими средствами, мне очень интересно это, ведь изменения произошли тоже в рамках государственной бюджетной структуры. Где все, даже ремонт кровли, на основе конкурса – два раза рассмотрение в ФАС. А у нас началось все это полтора месяца назад!

Белов: Я считаю, что то, что Ольга Львовна Свиблова построила Музей на Остоженке за муниципальные средства с нуля и сумела довести это до нынешнего результата, это подвиг. И если Зельфира доведет здание в Лаврушинском и на Крымской набережной до результата, это тоже будет подвиг. Я думаю, нужно давать звание героя России сразу.

Нашим героям арт-процессов чаще дают звания во Франции. Василий Церетели на днях стал кавалером ордена Искусств и литературы Франции, а Ольга Свиблова уже лет пять кавалер Ордена почетного легиона.

Трегулова: Это правда – у меня два иностранных ордена, на подходе третий, но нет ни одного российского. За культурные контакты и диалог. А это дорогого стоит.

Белов: А я чересчур молод, мне надо еще дожить…

Кто ходит в музей по утрам

Если Третьяковская галерея – главный музей русского искусства, а «Гараж» показывает много зарубежного,  то по идее, основная аудитория «Гаража» – это российские молодые зрители, а аудитории Третьяковки – иностранцы?

Белов: Не совсем. У нас в будни с утра одни иностранцы. Очень много французов, бельгийцев и итальянцев. Завтракают, назначают встречи, смотрят выставки… Хотя, понятно, что у нас много молодых людей от 18 до 35. Наша «ядерная» аудитория – молодые и талантливые. Понятно, что если пойти на выставку Коровина в Третьяковской галерее в выходной, там будет немного другая публика. Но на выставке Мондриана или того же собрания Костаки был очень широкий охват аудитории и публика блестящая. Я даже не знаю, видел я больше знакомых на открытии или в последние дни, когда все забегают еще раз посмотреть. Но основная аудитория Третьяковки сейчас – школьные группы и большие экскурсии иностранцев. Это нужно развивать, но и привлекать других посетителей.

Трегулова: Да, единичные иностранцы, перед которыми стоит выбор – пойти в Лаврушинский или в Третьяковскую галерею на Крымском Валу, предпочитают последнюю. Организованные иностранцы, у которых два дня на всю Москву – Кремль, Третьяковская галерея и Пушкинский музей. Кстати, сейчас очень серьезная часть аудитории – китайские туристы.

Белов: Это правда, мы в последнее время тоже это заметили.

Трегулова: Что касается новой публики, мне кажется, к нам стало приходить больше молодых людей. На Ночь музеев оба дня было по пять тысяч человек с 18-ти до 23-х – это очень серьезная цифра. Мы запланировали на лето во дворе множество программ – музыкальные перформансы, инсталляции – и мы надеемся, что этот двор станет, наконец, тем местом, куда люди будут ходить с радостью, в том числе семьями. Мы кафе вот открыли. За два с половиной месяца бюджетному учреждению сдать в аренду 20 кв. метров – это абсолютно нереальная задача, но она была выполнена. С помощью Министерства культуры, спасибо ему! (смеются) Вы смеетесь, а это действительно так!

Реклама

А почему так мало рекламы московских музеев? Почему ее вообще нет в аэропортах, на вокзалах, в метро – где ее могут увидеть все туристы и приезжие?

Белов: Это же нужно, чтобы тебя поддерживали. А баннер приносит аэропорту много денег. Да и считается, что в Москве нет такого туристического потока.

Трегулова: Нет, еще был на вылете баннер Музеев Кремля, но на вылете, заметьте! Была идея в зоне D в Шереметьево сделать рекламные зоны, которые бы представляли тот или иной московский музей. И я участвовала в разработке, даже от «Музеев Кремля» ходила по еще не открытому, но построенному аэропорту. Идея была очень хорошая.

Просто благодаря такому баннеру на вокзале я попала на очень хорошую выставку Энтони Гормли во Флоренции.

Белов: Да, только Флоренция зарабатывает на туристах, ее культура – это ее источник доходов.

Трегулова: Но мы тоже можем зарабатывать!

Белов: Если бы в Москве понимали, что в «Гараж» и в Третьяковку приедут специально сто тысяч туристов в год! Сейчас кое-что потихоньку меняется. Появление Крымской набережной, новый вход, который прорубили в Третьяковку – шаги по направлению к этой Музейной миле. Я думаю, набережная сейчас должна рубиться дальше до Лаврушинского, другого выхода нет. Нужно сузить или вообще прекратить там движение автотранспорта, увеличить велосипедные и людские потоки. И тогда эта набережная заживет просто прекрасно. Она и сейчас живет, посмотрите, сколько там людей в обычные дни при хорошей погоде. То есть, вопрос о рекламе — это не к нам, а к официальным властям.

Трегулова: Я вижу здесь огромные возможности. Обе Ночи музеев на Крымском собрали по пять тысяч человек. Посмотрев на эти цифры, я даже готова ввести, например, бесплатное посещение раз в неделю на Крымском Валу.
На вторую ночь мы делали просто «Час со специалистом», и был успех. Кураторы, а не обычные гиды, водили людей, и молодые девушки просто бежали рысью за ними. Вводя такие программы, мы приучаем людей, что это место, где много интересного, где хранится тот самый русский авангард, культурное достояние страны. Кстати, спасибо Константину Эрнсту за то, что на церемонии открытия Олимпиады, где было роскошное шоу по мотивам русского авангарда, это впервые прозвучало открыто.

Белов: Да, это была победа разума, добра над злом — когда все наконец увидели, что мы не отрицаем существование русского авангарда. Для мира, конечно, ничего нового не случилось, но для внутренней политики России это был прорыв.

Кстати, в «Гараже» с первых дней работы была развернута очень активная образовательная работа. А есть ли у Третьяковской галереи планы на расширение арт-образования?

Трегулова: Образовательные программы сейчас во всем мире – основной фокус внимания музеев. Даже успехи музеев оцениваются не столько по выставкам, сколько по тому, как они выполняют свою просветительскую функцию, как работают со зрителем. В каких-то случаях даже экспозиции переформатируются под образовательные нужды, что не всегда хорошо, перебор тут тоже вреден. У нас есть и детские программы, есть и серьезный цикл лекций для взрослой аудитории, но по каким-то направлениям лекции читали исключительно методисты, и я думаю больше привлекать наших специалистов из разных отделов Третьяковской галереи. Тех, кто умеет интересно и ярко рассказывать об искусстве. Потому что  гиды иногда говорят по старинке, так, что слушать невозможно. Но мы думаем о введении новых программ и решаем, кто будет работать с энергичным молодым зрителем.

Белов: Мне кажется, в России мало кто обсуждает, что основная функция музеев – это функция просвещения. То есть ты можешь сделать блестящую выставку, но если придут люди, которые ничего не знают, они просто ничего не поймут. Тогда и смысла в этой выставке мало. Да, ты можешь за нее получить приз «Инновация», Кандинского, хоть Тернера, хоть госнаграду, хоть орден – не важно, это не будет иметь никакого смысла, потому что ты не поменял людей. А вот функция просвещения, которую мы развиваем с самого первого дня, как раз и заключается в том, сделать искусство популярным.

Дерево русского искусства и как его сажать

В «Гараже» недавно объявили о выставке «Дерево русского искусства». Это еще один шаг навстречу вашему соседу?

Белов: У нас идет большая работа с архивом, соберем его, оцифруем, создадим базу, а потом наша задача, чтобы этот архив мог работать со всеми музеями в России и в мире. «Древо русского искусства» – это заявка на решение основной проблемы российского искусства после 1960-х. Нет ни одной серьезной книги, исследования, где бы последовательно рассказывалось, что из чего следует и как между собой связано. Это проблема и для Третьяковки, потому что им предстоит переделывать экспозицию. Перед ними стоит амбициозная сверхзадача четко структурировать по сути весь XX век.

Трегулова: Да, у нас там еще во второй половине соцреализм. Это сложно, но реально. Конечно, нам нужны будут открытые, талантливые люди. Недавно у нас был прекрасный опыт работы с Евгением Викторовичем и Кириллом Ассами на выставке «Взгляни в глаза войны». Архитектор помог всем выразить глубинный смысл того, чем мы занимались год. Это было очень четко и точно воплощено в архитектуре выставки! Нам нужны как раз такие люди, которые могли бы осмыслить экспозицию первой и второй половины XX века. Со второй сложнейшая история, потому что тут и сталинское искусство, затем оттепель, затем нонконформизм. И есть еще 90-е и нулевые, которые уже могут быть музеефицированы.

Белов: А, кстати, мы считаем одним из достижений «Гаража», что он показал, насколько важный элемент – выставочная архитектура. Я счастлив, что многие музеи сейчас сотрудничают с бюро Form, с Кириллом Ассом, с которым мы делали блестящий проект Яна Шванкмайера. Если все музеи будут именно так работать, от этого выиграют все. Но как сейчас экспонирован «Черный квадрат» — это неправильно, по моему мнению. В зале вместе с 150-ю другими произведениями ты не можешь им насладиться.

Трегулова: Он висит на отдельной стенке, но от этого не легче, да.

Белов: Я считаю, что это произведение достойно отдельной медитативной комнаты, как у Джеймса Таррела.

Трегулова: Вы абсолютно правы!

Время для музеев

Пушкинский музей сделал по четвергам рабочий день до 21:00. А что у вас?

Белов: Большинство людей, скажем так, креативного класса, в России поздно заканчивают работать, так что специально для них наши музеи работают намного дольше, чем принято во всем мире. К нам можно ходить хоть каждый день после работы или в обед – важно, чтобы это все знали и понимали. «Гараж» работает до 21:00 каждый день, а в пятницу, субботу и воскресенье – до 22:00. Кстати, у нас первый день выставки – всегда бесплатный.

Трегулова: Третьяковская галерея с четверга по субботу работает до 21:00, а крупные выставки на Крымском Валу по четвергам открыты до 22:00. Пойди найди такое в мире! Я поняла, конечно, что бесплатный вход для многих является крайне заманчивым, хотя 350 рублей вроде как немного. Ну а дети у нас вообще до 18 лет проходят бесплатно. Это распоряжение Министерства культуры и, знаете, детей и подростков стало заметно больше.

А сколько может понадобиться времени на «Гараж» и на Третьяковку, если рассматривать их как одно направления маршрута. Как рассчитать тайминг?

Белов: Ох, не люблю такую формулировку – все же в разном темпе ходят по музеям. Я вот никогда не могу пройти ни MOMA, ни Tate целиком. Я могу пройти одну, максимум две выставки. Вы можете пройти всю постоянную экспозицию в Третьяковке?

Трегулова: Даже в новом здании, на Крымской, это сложно.

Белов: Во-первых, ты проходишь залы авангарда и уже напитался. Потом начинается другой период. Потом есть довольно хорошая коллекция нонконформистов, блестящие произведения. Потом еще временные выставки, вот как сейчас гиперреалисты.
Я считаю, оба музея предлагают определенный выбор. Можно выбрать то, что тебе интересно. В «Гараже» нет постоянной экспозиции, но сразу восемь проектов в новом здании. Плюс у нас очень вкусное кафе, книжный, лекторий, спецпроекты. Все зависит от вашей цели, но в принципе можно и так – с утра приходите в один музей, потом идете, обедаете, перекусываете, отдыхаете, и в другой. Мне кажется, очень удобно.

Трегулова: Только покушайте в «Гараже», пожалуйста. У нас пока только кофе можно выпить.