Писатель Александр Снегирев: «Если бы не было в моей жизни такой истории, я был бы напыщенным петухом»

Как возник сюжет романа?


Я понимаю ваш вопрос. Первое, что всех интересует, — насколько все это реально.


Я достаточно опытный читатель для того, чтобы понять, что это не реально.


Сюжет был оболочкой для того, чтобы поделиться своими переживаниями на тему отношений отца с таким ребенком.

Что бы там ни говорили, но каждый, кто пишет, делает это на основе некоего личного опыта. В моей прошлой книжке про Америку («Как мы бомбили Америку») очень много реальности. Она выстроена как дневник, хотя и не автобиография.
Люди очень однозначно реагируют на некоторые события. Когда у тебя рождается такой ребенок это п…ц полный, потом этот ребенок живет какое-то время и умирает. Я сейчас так об этом говорю, потому что уже написал книгу и вообще много передумал на эту тему. Я понял, даже такую драматичную ситуацию нужно воспринимать с разных сторон.

Если бы не было в моей жизни такой истории, я был бы тупее, я бы хуже относился к людям. Я был бы напыщенным петухом, каким я и так отчасти являюсь. Моя жизнь была бы более плоской.

А потом, я люблю живопись — отсюда картина. Я вообще хотел стать художником, закончил художественную школу. Но потом понял, что писать мне нравится больше, я пишу каждый день…


А в жизни кроме писания, чем занимаетесь?


Я пишу сценарии для телевидения.


Если мечтали стать художником, то как получилось, что стали писателем?


Я сейчас расскажу банальную историю, но все так и было. Когда мне было десять лет, мы с отцом поехали в Ясную Поляну на экскурсию. И я помню, что на меня произвело очень сильное впечатление уютное помещение библиотеки. И экскурсовод там говорила про то, что Толстой вел дневники. Когда я вернулся вечером в Москву, то подумал, а почему бы мне не вести дневники — это же так интересно. И я начал записывать, что я ел, какие девочки в меня влюбились. Очень смешно сейчас перечитывать — там есть признание, что все девочки в классе в меня влюблены, а через два дня мне уже кажется, что я урод и что девочка, которая мне нравится, на меня смотреть не хочет. Я то вел эти дневники, то бросал — и с этого все началось.

Потом я стал усложнять эти записи, отправил на «Дебют», когда мне уже истекало 25 лет. И мне дали премию.


А кто вы по образованию?


Политолог. У меня герой архитектор, потому что я вообще-то учился в МАРХИ и знаком с этой темой. Проучившись пару лет, я быстро понял, что там искусства 45%, а 55% математики, сопромата, начертательной геометрии, я всего этого не мог понять, ужасно себя чувствовал и бросил. И перешел потом просто в Дружбу народов на политологию. Это была новая специальность в конце 1990-х, очень интересная, открывает глаза на мир, надо сказать. Перестаешь испытывать иллюзии, начинаешь верить желтой прессе и понимать, что все не так, как показывают по телевизору. С красным дипломом, кстати, закончил.


Можно говорить про «Нефтяную Венеру» как про манифестацию вашей писательской манеры: прихотливость сюжета, простой язык и т. д.?


Неправдоподобность все-таки, на мой взгляд, относительная.


Ничего себе относительная — у вас же все герои умерли! Родители умерли, сын умер…


Знаете, а ситуация с отравлением камфорным маслом взята из жизни. Реально такая нелепица произошла. А что касается того, что все умерли — так в «Ромео и Джульетте» тоже все умерли… Правдоподобие вещь относительная. Я ведь почему еще пишу — потому что в жизни иногда такое происходит, даже представить себе сложно.

Понятно, конечно, что я оперировал условностями. А потом, родители были не нужны сюжету. Это было желание главного героя, чтобы их не было. Он не очень любит родителей, свою семью, которая его дико тяготит. Он хотел, чтобы они все умерли — и сын, и мама с папой. Они его задолбали, он устал. Ему кажется, что он стал заложником чужих решений, и он хочет от этого освободиться. И вот они умерли — и что?Это частая ситуация — она со многими происходит.


Так можно сказать, что следующая книга будет похожа на эту?


Ну, следующая книга будет сборником рассказов — называется «Моя малышка». На обложке эффектная девица в красном белье. А то, что я сейчас пишу, мне кажется, довольно скандальная книга получится. Это история парня, который стал писателем. Основана на моем опыте общения с толстыми журналами, получения каких-то премий, поездок на форумы — всей этой постсоветской порой комичной, убогой, но яркой кухне. О метаниях, интригах, страхах, любви. Парень получает приз и становится писателем. Не знаю, роман ли это, — скорее, повесть, листов 6.

Но там много нелицеприятного про тех, кого называют толстожурнальной публикой.


Рассориться не боитесь?


Я очень трусливый человек, но понимаю, что бояться глупо. Я когда написал промежуточный вариант, то отправил его в «Знамя». Текст очень понравился редактору, Ольге Васильевне Труновой, но был отвергнут руководством. В том варианте уже намечался крах пенсионеров. А в том, который я сейчас заканчиваю, просто адский жесткач. У меня уже много наблюдений накопилось. Причем не только российских. Я был на ярмарке в Монпелье — это такой цирк писательский.

Но это не разборки. У меня все персонажи показаны с разных сторон. У меня даже главный герой — довольно спорный персонаж.


Рецензия на книгу «Нефтяная Венера».