Новые выставки музея «Коллекция. ЗИЛАРТ»

2 декабря музей впервые откроет двери для публики и представит три крупные выставки, подготовленные художественным консультантом Александром Боровским: «Шаг с пьедестала: скульптура в реальном пространстве», «Африканское искусство: боги, предки, жизнь» и инсталляцию Гриши Брускина «Dies Illa». Архитекторами выставок выступили Юрий Аввакумов, Евгений Асс и Игорь Чиркин. На пятом этаже также будет представлена  инсталляция Александра Бродского «Приют невинных». 

«Шаг с пьедестала: скульптура в реальном пространстве» (0+)

На втором и третьем этажах музея скульптура встречается с живописью и графикой. В одном пространстве московская и петербургская скульптура второй половины ХХ – начала XXI века соседствует с живописью и графикой неофициального и актуального искусства. Пластические поиски Михаила Аникушина, Любови Холиной, Александра Игнатьева, Михаила Ершова, Евгения Ротанова, Дмитрия Каминкера, Роберта Лотоша, Сергея Чернова, Аллы Урбан и Кирилла Александрова разворачиваются рядом с работами художников, формировавших визуальный язык своего времени: Эрика Булатова, Ильи Кабакова, Виктора Пивоварова, Ивана Чуйкова, Михаила Рогинского, Олега Кудряшова, Анатолия Белкина, Олега Васильева, Семена Файбисовича, Юрия Злотникова, Элия Белютина, Леонида Борисова и других. Такое сопоставление показывает, как скульптура выходит за пределы пьедестала, а живопись — за рамки плоскости, создавая единое поле оптических, пластических и смысловых напряжений. Автор экспозиции — архитектор Юрий Аввакумов.

Экспозиция скульптуры открывается монументальным «Спортсменом» Михаила Аникушина, созданным для Олимпиады-80, и редкими «примерочными моделями» его знаменитых памятников Пушкину и Ленину — объемными эскизами, по которым художник проверял будущий силуэт в городской среде. Подобные модели обычно видят только специалисты. В экспозиции они показывают сам процесс формообразования, скульптуру «до» окончательного решения и дают редкую возможность заглянуть в «мастерскую» большого художника.

Далее — несколько поколений мастеров, формировавших язык пластики: строгие формы Любови Холиной и Александра Игнатьева, пластицизм Михаила Ершова и Евгения Ротанова. Здесь также представлены авторы, расширившие само представление о скульптуре. Дмитрий Каминкер соединяет бронзу с реди-мейдами и архитектурными конструкциями; Роберт Лотош создает ироничные жанровые сцены из камня; Сергей Чернов показывает театральные костюмы-объекты как метафоры человеческого состояния.

В экспозиции также представлены работы современных художников, каждый из которых по-своему расширяет представление о скульптуре и пространстве. Алла Урбан работает с природными материалами и механизмами, создавая подвижные и «живые» инсталляции о памяти и энергии места. Кирилл Александров исследует оптику и восприятие: его конструктивные объекты меняются при движении зрителя, превращая пространство вокруг в активный элемент произведения.

Раздел абстрактного искусства открывается монографической подборкой Элия Белютина — одного из лидеров неофициального искусства, который сформировал целую школу абстрактного видения. Его импульсивные, почти каллиграфические работы соседствуют с «сигналами» Юрия Злотникова — сериями, в которых художник пытался создать изобразительный аналог информационных процессов, превратив линии и цветовые импульсы в систему знаков. Важный акцент — работы Эрика Булатова, одного из первых художников, кто осознанно исследовал природу визуальности и соотнесение зрения и смысла: в его полотнах плотная форма и пустотные конфигурации открывают метафизический слой изображения. Геометрическая оптика Леонида Борисова и работы Семена Файбисовича, фиксирующие феномены современного восприятия — расширяют эту линию и показывают, как живопись выходит за рамки изображения и становится способом смотреть на мир. Вместе со скульптурой эти работы создают единое поле, где форма, жест и зрение оказываются равноправными участниками общего диалога.

«Удивительно, как много может поведать художник о себе и окружающем мире, оставаясь в русле беспредметности — без опоры на узнавание природных или предметных реалий. Художники, о которых идет речь, не разрывали связи с реальностью, данной в ощущениях. Их фокус — не предметность и не фигуративность как таковые. Он направлен не столько вовне — на природу, сюжет или героя, — сколько внутрь: на характер собственного видения и восприятия. В широком смысле их произведения сосредоточены на оптичности восприятия. Именно эта оптичность лежит в основе поэтики большого круга авторов нескольких поколений, чьи работы вошли в собрание нашего музея» — отмечает художественный консультант музея  Александр Боровский. 

«Африканское искусство: боги, предки, жизнь» (12+)

На четвертом этаже «Коллекции. ЗИЛАРТ» открывается крупнейшая в России экспозиция традиционного искусства Западной и Центральной Африки — собрание из более чем тысячи артефактов, созданных мастерами десятков народов. Это первое масштабное и долгосрочное музейное высказывание о том, как устроен мир образов, ритуалов и пластики Тропической Африки — и о том, какое влияние он оказал на художников европейского модернизма: Пабло Пикассо, Анри Матисса, Амедео Модильяни, а также на кубизм, экспрессионизм и фовизм в целом. Пространство выставки создано архитектором Евгением Ассом.

Коллекция формировалась почти тридцать лет художником Михаилом Звягиным, и её отличает интуитивный, «художественный» принцип отбора: выразительность важнее атрибуции, сила образа — значительнее даты создания. Такой подход перекликается со взглядами художника и теоретика искусства Волдемара Матвейса (печатавшегося под псевдонимом Владимир Марков) — первого российского теоретика африканского искусства, который еще в начале XX века писал о «неисчерпаемом богатстве пластических символов» и о том, как именно африканская скульптура помогла европейскому искусству выйти из «застоя и тупика». Здесь можно увидеть варианты легендарной белой габонской маски, связавшей творческие судьбы «великолепной четверки» — Мориса де Вламинка, Андре Дерена, Пабло Пикассо и Анри Матисса. Рядом — величественные гвинейские маски д’мба, запечатленные в эскизах, полотнах и скульптурах Пикассо, и входившие в его африканское собрание. Представлены и маски и фигуры бауле из Кот-д’Ивуара с тонкими вытянутыми лицами и крошечными ртами, напоминающими портреты Амедео Модильяни. Завершают этот ряд габонские мбулу-нгулу — фигурки-реликварии, обитые бронзовой фольгой, которые собирали и переосмысляли в своих работах Пабло Пикассо, Фернан Леже, Хуан Грис и Пауль Клее.

Экспозиция построена как система тематических групп — «островов», каждый из которых посвящен ключевым архетипам африканского искусства: предкам, посвящению, плодородию, власти, оружию, магии, тайным обществам, детству, памяти, животным символам и плодородию земли. Такой принцип отражает то, как эти предметы существовали в культуре: аналоги демонстрируемых масок и фигур были частью повседневной жизни, участвовали в обрядах и ритуалах, обладали множеством функций — от охранных и обучающих до мемориальных и сакральных. Объединенные в тематические «острова», артефакты показывают разнообразие пластических решений, свойственных разным историко-культурным регионам Африки.

«Выставка “Африканское искусство: боги, предки, жизнь” выросла из собрания российского художника и собирателя Михаила Леонидовича Звягина. Это — по-настоящему уникальный случай для нашей страны: по масштабу замысла и результату ему нет аналогов ни в музеях, ни в частных

собраниях. 840 предметов, представленных в экспозиции, — лишь треть этого феноменального массива.

Создание такой подборки — творческий подвиг: за ней стоит страсть собирателя, интуиция художника и более тридцати лет поиска, изучения, узнавания, озарений и неизбежных заблуждений. Звягин показал, что не существует единого “африканского искусства” — есть множество региональных и этнических стилей, эпох и пластических решений.

Во многом действуя вразрез с музейными этнографическими и искусствоведческими стандартами подлинности, он сформировал собственный, убедительный и завораживающий образ африканской действительности — слепок образных систем и мировоззрений разных культур» — отмечает африканист, научный консультант выставки Анна Сиим Москвитина.

Гриша Брускин «Dies Illa» (18+)

Пятый этаж занимает масштабная инсталляция Гриши Брускина — одного из самых значимых художников, вышедших из среды советского неофициального искусства. Его произведения находятся в крупнейших музейных собраниях мира, а проект «Dies Illa», созданный специально для «Коллекции. ЗИЛАРТ», раскрывает его метод в полном объеме. Архитектором экспозиции выступил Игорь Чиркин.

Инсталляция развивает темы, впервые представленные на Венецианской биеннале 2017 года («Смена декораций»): архетипы, мифологические образы и мотивы массовой визуальной культуры превращаются у Брускина в драматическое размышление о человеческом присутствии в мире. Художник объединяет скульптуру, объект, свет, тень и театральную пластику, создавая пространственную композицию, где каждая группа фигур существует как самостоятельный эпизод — напряженный, кульминационный, вне линейного времени.

«Проект «Dies Illa» наполнен образами и метафорами, в которых тревоги и катастрофы современности предстают в обличье аллегорий и притч о судьбе смертного человека, его ошибках, упованиях и страхах, его смятении и его вере. О пребывании на пороге смерти и нового мира» — рассказывает Гриша Брускин.

Материалы — от традиционных гипса и дерева до грубой мешковины и войлока — усиливают телесность объектов и вовлекают зрителя в переживание пространства. Название «Dies Illa» («Тот день») отсылает к строке средневекового гимна Dies irae и задает эмоциональный масштаб работы: инсталляция становится размышлением о судьбе человека перед лицом истории.

Инсталляция создает особое пространство — почти театральное, где зритель становится частью действия. Оставляя любую связь с внешним миром на входе, выключив телефон, зритель вступает в диалог с работой, ее пространством, темпом, тенями. Каждый зритель получает свой телесный опыт — и это становится ключевой частью проекта.