Пир плоти

Британский детективщик эффектно начинает первый роман из серии об очередном "прекрасном дилетанте" от сыска, патологоанатоме Айзенменгере. Кто-то подвесил выпотрошенный труп студентки в зале анатомического музея при лондонской медицинской школе. Поза убитой – кощунственная пародия на распятие, но, несмотря на лихую завязку, повествование движется медленно и печально. Оживление в описания психологической и следственной рутины вносят "профильные" сцены. Затмевая все прочее, они превращают роман в одну большую прозекторскую.

Здесь препарируют мертвечину с чувством, толком и расстановкой. И вынести это под силу не каждому живому организму. "Наклонившись, он всмотрелся в это что-то, прежде никем не замеченное из-за обилия крови на полу, приподнял находку двумя пальцами так, что она повисла в его руке наподобие мертвого зверька. – Матка! – объявил он во всеуслышанье. Уортон приблизилась к патологоанатому, и Сайденхем с гордостью поболтал своим трофеем перед самым ее носом. – Так и улику потерять недолго".

Обвиняемый повесился в тюрьме, изящно закольцевав придуманный интриганкой в полицейской форме сюжет. А нерадивый Айзенменгеров коллега так и не понял, что "улика" принадлежала совсем другому трупу. Главный герой, дама-адвокат и пострадавший за убеждения блюститель порядка установят истину, и поможет им именно блуждающая из тела в тело матка. Жертву не слишком жаль.

Она – отрицательный персонаж: шантажистка, наркоманка, и хорошие отметки зарабатывала нечестно. Остальных действующих лиц автор тоже не щадит – расставляет плохие оценки без намека на иронию или сарказм, с размахом и суровостью, которые сделали бы честь любому школьному учителю или проповеднику.

Пиршество моральных и патологоанатомических истин, надо думать, продолжается в романах "Тихий сон смерти", "Окончательный анализ" и "Мир, полный слез", только еще ждущих знакомства с нетерпеливым российским читателем.