Я остаюсь (2007 год)

Гастроэнтеролог Виктор Павлович Тырса (Андрей Краско) живет с чувством острого раздражения. Дочь (Нелли Уварова) не радует его ни миловидностью, ни жизненной хваткой — она, как дура, безответно влюблена в своего молодящегося начальника. Жена (Елена Яковлева) поднадоела. А своих пациентов Виктор Палыч и вовсе считает живыми мертвецами — поэтому каждый диагноз заканчивает словами «смерть» и «разложение биологического материала».

Словно желая избавить доктора от страданий, судьба рукой подвыпившего буяна бросает ему в голову тяжеленный шар для боулинга. Впавшее в кому тело Тырсы отправляется на койку его родной больницы, а душа — в какое-то странное место между жизнью и смертью, где уже собралась группа коматозников под руководством бодрого Федора Бондарчука. Чистилище оказывается чем-то вроде курорта для экотуризма: живописные каменные пустоши, милые дощатые стоянки, горные озера, в которых даже можно рыбачить, и неплохая библиотека. Виктору Палычу, к примеру, достаются книжки «Добрый зайка», «Детская Библия» и учебник по клинической психиатрии. Конечный пункт пешего маршрута — врата Аида, но, сбив ноги о загробные булыжники, Тырса возвращается-таки к жизни.

Дебют режиссера Карена Оганесяна «Я остаюсь» — последний фильм Андрея Краско, и есть понятный соблазн анализировать это кино в терминах рока и экзистенциальной проблематики. Но сценарий не дает ни малейшего шанса фаталистам и философам. Если до момента воскресения фильм несется куда-то вверх, как обстоятельная, многоходовая, остроумная и в меру динамичная драма (особенно хороши фантазийные интермедии, где персонажи воображают себя героями Великой Отечественной), то потом катится по наклонной, к мелодраматическому хеппи-энду. Так что примет счастливого будущего исполнителя главной роли тут ровно столько же, сколько и зловещих предзнаменований.

К тому же проблемы на «той стороне» волей сценаристов Дмитрия Константинова и Алены Званцовой остаются теми же, что и на этой. Мрачный Тырса наблюдает, как дочь крутит роман с женатым гробовщиком (Владимир Епифанцев), а ленивые медсестры недостаточно аккуратно ставят ему капельницу, слушает причитания попутчиков о несделанных делах (прозрачный намек на то, что надо быть всегда настороже и убирать за собой мусор). При этом от внимания доктора, да и сценаристов с режиссером, ускользает чуть ли не самый важный эпизод этой истории: жена, найдя под кроватью тырсины грязные носки, принимается рыдать, уткнувшись в них, как в подушку. То есть настоящая мораль тут ровно обратна той, что произносится вслух. А именно: вспоминать нас будут как раз вот по таким разбросанным носкам, манере выкладывать обглоданные кости на стол и прочим дурным привычкам. Что бы там ни говорили константиновы и званцовы.

Нелли Уварова: «Жизнь так и не началась»

Федор Бондарчук перенес Афган на Украину

Федор Бондарчук: «Мне позвонили прямо в окоп»