Резня (фильм, 2011)

«Так и пишем: потом Закари ударил Эвана палкой и выбил ему два зуба». Это мама и папа Закари, искусствовед (Джоди Фостер) и продавец мебели (Джон С. Райлли), принимают у себя дома родителей Эвана — юриста (Кристоф Вальц) и финконсультанта (Кейт Уинслет). Но вот заявление в страховую (мальчику же придется идти к стоматологу!) составлено, дежурная чашка кофе с пирогом выпита, и гости собираются прощаться — впрочем, уже у лифта выяснится, что взаимопонимания по поводу сыновьей ссоры на самом деле не прибавилось. Тут желание доказать правоту берет верх над церемонностью, гости решают задержаться — и визит вежливости оборачивается разыгранным на четверых мелкобуржуазным апокалипсисом. То, как именно выглядит конец света для двух пар обитателей современного капиталистического общества (нацпринадлежность героев непринципиальна — в первоисточнике, популярной пьесе Ясмины Резы «Бог резни», они были французами), — кажется, самое интересное в новом фильме Романа Полански. Для тотального душевного раздрая всех четверых оказывается достаточно заблеванного альбома одного австрийского экспрессиониста и утопленного в вазе с цветами айфона; у мелкотравчатых персонажей и ад, словом, соответствующий. Реза, понятное дело, едко и порой остроумно, но по сути довольно плоско троллила мещанские нравы — надо ли говорить, что, по меркам Полански, безнадежная пошлость последних — проблема, мягко говоря, незначительная. Тем не менее он старательно придает пьесе веса — камера изобретательно мечется по замкнутому пространству типового жилища для миддл-класса, наиболее банальные находки оригинала остаются за кадром, заслуженные актеры предсказуемо, но не без эффектности сбрасывают маски лицемерной доброжелательности. Под теми, разумеется, оказываются те еще монструозные рожи — но Полански последовательно доказывает, что и в состоянии брутальной искренности его герои поразительно ничтожны. Вот только в этом разоблачении, сколь умело оно бы ни было задокументировано, не оказывается ни новизны, ни чести; кажется даже, что единственная причина, по которой великий поляк здесь им занимается, — подчеркнуть свой собственный, надмирный статус. И нечего прикидываться хомячком, вдруг ехидно фыркающим в лицо зрителю в финальном кадре, — кто ж не знает Романа Полански?