Хребет России

Одновременно с четырехсерийным телевизионным фильмом «Хребет России», который мастер визуального эпического жанра Леонид Парфенов и писатель Алексей Иванов делали вместе, последний выпустил также одноименную книгу-альбом.

Сам писатель, историк Пермского края Алексей Иванов страшно не любит слово «краевед» и даже не него обижается. В то время, как ему принадлежит немалая заслуга в популяризации этого абсолютно захиревшего жанра. Никто бы не обратил особого внимания на книгу «Две Москвы, или Метафизика столицы» Рустама Рахматуллина и не номинировал бы на разнообразные премии «Тайную жизнь Петербургских памятников» Сергея Носова, если бы воинствующие вогулы на боевых лосях не потоптали пармской земли в ставших бестселлерами историко-фэнтезийных романах Алексея Иванова.

Тем не менее, когда речь заходит о номинации жанра «Хребта России», Иванову оказывается ближе макароническое словосочетание «идентификация региона». Идентификация так идентификация — хозяин, как говорится, барин. Тем более что Иванов действительно собирает историю и мифологию региона по крупицам, вписывая его в разнообразные традиции.

Во-первых, масштабен сам охват: с запада на восток от Перми до Тобольска и с севера на юг от села Ныроб до заповедника Аркаим. Во-вторых, чего в этой книге только нет: и Ермак, который уходил с низовьев реки Чусовой в Сибирь; и солепромышленники Строгановы; и уже знаменитые вогулы, манси, которые сплавлялись по местным рекам на легких лодках из бересты; и Сибирь как место столкновения Руси и Золотой Орды; и Приуралье — как место, куда Сергий Радонежский отправляет миссионером монаха Степана Храпа; и Урал как место жительства древних ариев (для сравнения: в это же время на берегах Нила египтяне вытачивали камни для своих пирамид); и знаменитые уральские заводы, и Бажов с его малахитовыми сказами; и легенда о том, что Урал — родина Заратустры, — все пошло в ход. Нет, Иванов — точный историк и непроверенных сведений не дает. Он честно пишет, что с Заратустрой дело нечисто — это выдумки и миф, но эзотерический контекст создан.

Ведь Урал для Иванова — место особое: «При каждом рывке вперед толчковая нога России упиралась в Урал». Но и сам регион не мог оставить завоевателей неизменными, подчеркивает автор, и перековывал их под свой суровый характер. В результате Иванов вывел некий комплекс представлений о жизни, набор характерных способов существования, которые актуальны в этом крае всегда, и назвал их «Матрицей». Ее основа — горные заводы и все, что с ними связано. А она в свою очередь представляет собой грань кристалла русского самобытного мира. Вот и закольцевали.