Железный человек 2 (2010 год)

Здоровье пошаливает, нервы ни к черту, научное сообщество в лице татуированного куполами русского Кулибина Антона Ванко (Микки Рурк) забрасывает Тони шапками. Короче, Тони проводит дни упаднически, пьяно кривляясь на вечеринках и расстреливая плазменными импульсами арбузы. Крошка Пеппер больше не может, лучший друг улетел и не обещал вернуться.

Раздолбайство персонажа, кажется, передалось и авторам — во всяком случае, от фильма пахнет не порохом сверхгероических свершений, а перегаром веселой попойки. По структуре это вообще тарантиноид — кино распадается на отдельные скетчи, за моментами слабости следуют типичные пьяные драки c битьем стекла и бетона. Поначалу такой винегрет немного удивляет, но появление на сцене одноглазого Сэмюэла Л. Джексона немедленно расставляет все ориентиры и снимает вопросы (а битва роботов в характерном японском садике cлужит уже совершенно неоспоримым доказательством режиссерских намерений).

Другой cтранный эффект, возникающий уже сам по себе, в результате непредвиденного действия русского воздуха на американскую историю, — сходство Старка с советскими инженерами-шестидесятниками, заметное еще в первом фильме. Тут оно переходит все пределы, и энтузиастами-мэнээсами выглядят даже антигерои. Негодяи теперь так же обаятельны, как типичные персонажи Ширвиндта, — спасибо продюсерам, убравшим из истории единственную серьезную физиономию, Джеффа Бриджеса. Самая смешная сцена фильма происходит и вовсе без участия Старка, в ней одинаково обаятельные Рурк и Cэм Рокуэлл импровизируют на тему известного монтипайтоновского сюжета о дохлом попугае. Но вообще с Рурком тут обходятся как-то неправильно, не по-хозяйски. Равный харизмой Роберту Дауни-мл., он оказывается выброшенным на помойку незадолго до финала — cловно вычеркнутый из сценария, наш человек лежит бесполезной кучей железа на мокрой траве, раздавленный, лишенный даже последнего ударного монолога. Типично русский конец, не правда ли?