Никто из ниоткуда

Сталкиваясь с Ильей Кормильцевым на книжных ярмарках или на поэтических вечерах, не веришь своим глазам. Трудно себе представить, что этот плотного сложения и средних лет мужчина с добродушным круглым лицом, интеллектуал и переводчик-полиглот — создатель и руководитель нон-конформистского издательства "Ультра.Культура", выбравшего себе девиз "Все, что ты знаешь, — ложь!". Но еще труднее поверить, что видишь перед собой самый настоящий русский фольклор, обретший кровь и плоть. Фразы вроде "Ален Делон не пьет одеколон" или "Казанова, Казанова, зови меня так!" давно стали крылатыми — и не верится, что они родились в голове этого самого человека в старомодных очках.

Выпуская канонические тексты, давно вошедшие в культурный код нескольких поколений, Кормильцев, видимо, решил восстановить авторство. Но не ограничился стихами — и присовокупил к ним дюжину рассказов, в основном начала 90-х, а также киносценарий, давший название книге.

Прозаические тексты — не такие лапидарные, как стихи — позволяют лучше понять, как рождались знаменитые строки. В сущности, ничего особенного в них нет: воспоминания о своем детстве мальчика, любящего чтение, обладающего цепкой памятью, рано осознавшего себя чужаком-изгоем в вязкой советской провинции начала 70-х и склонного к мифологическому мышлению. Эта черта роднит Кормильцева с Пелевиным — с той лишь разницей, что уральского поэта больше интересуют не сиюминутно-актуальные персонажи, а вечные архетипы. Например, в машине аварийной службы трамвайного депо (красной, с белыми молниями по бокам), задавившей его приятеля по играм в войнушку, он узнает колесницу скандинавского бога Тора, присланную, чтобы забрать героя и снова вернуть в мир в более подходящий момент.

Самое раннее прозаическое сочинение в сборнике — романтический киносценарий 1990 года, когда свердловский рок был на вершине славы. Неудивительно, что, несмотря на джеймсбондовский антураж (спецслужбы, драки, туземцы), речь в нем идет о рок-музыке, с помощью которой можно изменить мир. Самое позднее — ехидный памфлет "Кукумария в собственном соку", речь в котором идет уже о "ненужных вещах, покупаемых за ненужные деньги". Однако при этом книга лишена привкуса злободневности: кажется, "Никем из ниоткуда" нынешний Кормильцев — бузотер-издатель и заядлый театрал — решил одним махом отправить в архив тот период собственной жизни, когда его считали штатным поэтом "Наутилуса Помпилиуса" и "столпом уральского рока".

Три вопроса Илье Кормильцеву:
Чем вы руководствуетесь, издавая на бумаге стихи, давно разошедшиеся на пословицы?

Я хотел, чтобы их прочитали как стихи, вне контекста музыки, которая была на них написана. Тем более что многие из них так и не стали песнями или не стали особенно известны как песни.

Предпринимались ли попытки реализовать киносценарий?

Да, более того — такой фильм начинал сниматься. Режиссером был покойный Виктор Титов ("Здравствуйте, я ваша тетя!", "Жизнь Клима Самгина". — прим. Time Out). Однако все захлебнулось на стадии запуска. 1991 год…

Самый поздний рассказ сборника датирован 2001 годом. После этого все ваши усилия сосредоточены на издательстве и на переводах?
К 2001 году в моем мировоззрении и стиле произошли существенные изменения. То, что написано после этого, написано немного другим человеком, поэтому станет темой другой книги. Из прозы нового периода в книгу попал только один рассказ — для затравки.