Переводчик (2023 год)

Афганистан, 2018-ый год. В отряде старшего сержанта Джона Кинли (Джейк Джилленхол) погибает переводчик, помогавшим военным общаться с афганцами. На замену командование предлагает полиглота из местных — хмурого Ахмеда (Дар Салим). Правда, репутация у «новобранца», мягко скажем, сомнительная: раньше он активно занимался продажей наркотиков, а к американцам пришел только потому, что у него убили ребенка. Однако в деле этот молчаливый «дикарь» оказывается незаменим: он знает обычаи всех племен, живущих в Афганистане, сразу понимает, если местные жители ему врут, и не боится взять в руки оружие. Когда же отряд попадают в засаду и террористы расстреливают всех солдат, Ахмед вытаскивает раненого сержанта из этого ада — и тащит его несколько суток по территории разъяренных преступников.

«Переводчик» Гая Ричи — совсем не тот Гай Ричи, с которым мы так хорошо знакомы. Юмора здесь практически нет (ни черного, ни любого другого), умопомрачительной легкости и беззаботности, свойственной хотя бы «Операции «Фортуна»», — тоже. По всем канонам это так называемое «брутальное кино про серьезных парней, которые делают мужскую работу». Все минусы и плюсы фильма связаны именно с этим.

Как и многие проекты такого рода, «Переводчик» снят в подчеркнуто документальной манере: быт американских солдат, бои и перестрелки, а также долгое путешествие по пустыне воссозданы со скрупулезной дотошностью. Эффектов, романтизирующих военные подвиги нет, самих военных подвигов тоже: солдаты делают то, что должны делать в сложившихся обстоятельствах. Все это вполне можно принять за настойчивый намек на то, что в основе сюжета какие-то реальные события, но это, кстати, обман: история в «Переводчике» полностью выдуманная, хотя главные герои в ней — собирательные.

Такой подход «а-ля реализм» имеет свои нюансы. Из-за него первым двум третям фильма отчаянно не хватает эмоций: перестрелки длятся бесконечно долго, они однообразны и откровенно скучны. Какой-либо яркой сюжетной структурой эти сцены не отягощены тоже. Примерно 30-40 минут на экране не происходит ничего, кроме пальбы: талибы (организация «Талибан» признана в России террористической и запрещена) бегают за героями, те отстреливаются — и на этом все.

Зато, когда «Переводчик» добирается до третьей части, он резко меняет курс. Фильм, который по первым кадрам можно было бы принять за очередной патриотический блокбастер, внезапно превращается в инвективу, направленную в сторону военной бюрократии. Персонажи, изначально одноклеточные и плоские, становятся гораздо более глубокими. Сержант, который в первую треть хронометража только «правильно воевал», а во вторую — был бессловесной куклой, которую тащили по пустыне, получает солидный заряд рефлексии. Она (рефлексия) заставляет его принять нестандартное решение, идущее вразрез как с желаниями «отцов-командиров», так и с комфортной обывательской логикой.

Другая особенность «Переводчика» — он ничего не пытается анализировать. Гай Ричи ни слова не говорит о том, почему американцы оказались в Афганистане, что думают об этом рядовые исполнители или местные жители — и думают ли вообще. Ход мыслей террористов тоже остается за кадром: это просто безликие, стреляющие марионетки, без какого-либо намека на проработку характера. Такой подход тоже делает фильм менее интересным, превращая его в очередную «стрелялку». С другой стороны, несомненный плюс «Переводчика» в том, что он не романтизирует боевые действия. Война у Гая Ричи — неприглядная и жестокая, и потому правдивая.