Змеиный источник
Лев Лурье: История книги такова. Сначала появился телепроект. Сюжеты и героини мне были к тому времени неплохо известны, потому что это, так сказать, «мое время», конец XIX – начало XX века. Фильм был снят, но его так и не показали, поэтому я решил переработать сценарий в книжку.
Кто из героинь вызывает у вас наибольшее сочувствие, или, наоборот, антипатию? Никто из них мне особенно не нравится. В фильме не случайно использовано стихотворение Ахматовой «Змея» — «В комнате моей живет красивая / Медленная черная змея / Как и я, такая же ленивая / И холодная, как я». Это про них, про этих дам. Кстати, Ахматова и сама воплощала тот же женский тип. Потому что помимо откровенных преступниц и авантюристок в то время существовали изводы роковых женщин, чрезвычайно успешные в творчестве – тут можно вспомнить и Матильду Феликсовну Кшесинскую, и Анну Андреевну, и Марину Ивановну (Цветаеву – прим Time Out). А некоторые из них шли в революцию, в террористическое движение, как Фанни Каплан. Этот тип женщин был в принципе характерен для эпохи так называемого «Серебряного века».
Вы связываете появление подобных героинь с атмосферой общества и гниющим режимом. Сейчас много говорится о том, что с нынешним режимом тоже, мягко говоря, не все в порядке. Для нашего времени характерны подобные типажи ли нет? Мы видим какие-то элементы – вроде удивительной эволюции Ксении Собчак или идеологической распри Ольги Слуцкер с ее мужем Владимиром Слуцкером. Но все-таки сейчас у власти находится молодой правящий класс – молодой не в смысле возраста, им сейчас большинству под шестьдесят, а в историческом смысле. Эти люди многое в жизни недополучили, они хитрые, агрессивные и довольно бодрые.
В фильме присутствует мелодраматический акцент. Книга в этом плане отличается? Я вообще люблю массовую литературу, ничего не вижу в ней плохого. Так что в книге присутствуют эротико-социальные элементы. Кроме того, я старался максимально осветить бытовую сторону жизни, как они жили от колыбели до могилы.
То есть жанр можно охарактеризовать как «история повседневности»? Да, это рассказ о характерном историческом типе, пусть не столь значительном как Дмитрий Иванович Менделеев или Владимир Ильич Ульянов-Ленин, но который тоже вносил важный элемент в общественную атмосферу. Элемент гниения.
Есть ли героини эпохи, которые в книгу не попали, но могли бы быть вам интересны? На самом деле, до сих пор не написана как следует биография Александры Федоровны, последней императрицы. Причина понятна – ее мученическая смерть. Хотя, конечно, Александра Федоровна с ее безумной любовью к Ники и кретиническими представлениями о стране сыграла значительную роль в обрушении режима. То же самое касается вообще великокняжеских дворов – те же самые черногорские принцессы, Милица, Анастасия и Елена, первая из которых была замужем за великим князем Петром Николаевичем, вторая – за Николаем Николаевичем, а третья – за князем императорской крови Иоанном Константиновичем, играли значительную и часто роковую роль во внутренней и внешней политике России. При этом тип русского мужчины-дворянина начала XX века – это Ипполит Воробьянинов. Когда мы смотрим на гражданскую войну, мы видим, что более половины офицерского корпуса сражалось на стороне красных, ни один великий князь не участвовал в белом движении, и тяготы Ледового похода вынесли на своих плечах тогдашние «капитаны Тушины». То естьне родовитое фронтовое офицерство… а аристократы, те самые пушкинские «чудо-богатыри», к этому времени совершенно выродились и потеряли свое обаяние. То хищное обаяние, которое, что ни говори, есть в Путине.