Дензел Вашингтон: «Как только завелись деньжата, я поклялся, что больше никакого метро в моей жизни не будет»
Как тебе Джон Траволта? Ты знал его раньше или вы познакомились на съемках «Опасных пассажиров»?
Мы встречали друг друга то там, то сям, но знакомы не были, разве что шапочно. Первые несколько недель на площадке мы почти не пересекались: сначала снимались сцены, где я и он были заняты по отдельности. Но потом пошли сеансы озвучки, тогда мы уже сдружились — дурачились перед микрофоном, пели песенки и тому подобное. Если у меня когда-нибудь появится сборник Greatest Hits, эти дуэты туда точно войдут.
Действие «Пассажиров» почти полностью происходит в метро. Подземка тебя не напрягала? Многие ведь не любят находиться в метро.
Я вырос в Нью-Йорке, а там, как ты понимаешь, метро — главный способ перемещаться по городу, так что я провел в подземке порядочный кусок своего детства. Каждый день по два часа в школу и обратно — я там и спал, и ел, и уроки учил. Конечно, как только у меня завелись хоть какие-то деньжата, я поклялся, что больше никакого метро в моей жизни не будет. Так и было, пока не дошло дело до этого фильма.
Каково это вообще — сниматься в метро?
Это странные ощущения, конечно. Для начала пришлось пройти шестичасовой курс по технике безопасности: меня провели пешком от станции к станции, предложили постоять между двумя движущимися поездами и так далее — все это еще до начала съемок. Потом мы ходили на разведку с Тони Скоттом — обошли немало служебных и магистральных туннелей, так что к моменту съемок я там уже немного пообвыкся. Иногда мы спускались в метро через люки прямо с улицы. Забавно было смотреть на физиономии людей, которые проезжали в вагонах метро в 4 утра мимо места съемок. «Что за хрень?» — так и читалось на их лицах.
И чему тебя научили там, под землей?
Третий рельс очень опасен! Мне показали фотографии людей, которые встали на него: они просто поджарились. Обычному пассажиру не особенно заметно, насколько массивны вагоны метро, они ведь утоплены метра на полтора-два ниже уровня платформы. Это здоровенные штуки, и когда они проносятся рядом, воздушная волна может оттолкнуть тебя, пусть даже на несколько сантиметров, но этого будет достаточно, чтобы ступить туда, куда ступать совсем не стоит.
Что было сложнее всего?
Пришлось много бегать. Я тогда только-только встал на ноги после операции на колене, ходил на перевязки, доктор все напоминал мне: «Вы ж смотрите, не бегайте, вам нельзя!» А мне пришлось делать 18 или 19 дублей, где я бегу, потом еще гнаться за такси, и еще пара подобных сцен. К тому же я набрал вес.
Почему ты захотел, чтобы твой герой был диспетчером, а не полицейским, как в оригинальном фильме?
Я еще в самом начале работы, когда мы с Тони встречались со сценаристом, сказал, что мне было бы интереснее играть человека, которому до всей этой заварухи не приходилось обращаться с оружием или вести переговоры.