«Нормальная цена для старперской группы»
— Tequillajazzz уже устраивала реюнион в Петербурге. Для чего вы решили собраться еще раз?
— Тот концерт был «почти секретным». То есть, можно было догадаться, что там ждет всех пришедших поздравить группу с днем рождения (я намеков по соцсетям разбросал множество). Но никто не догадался все равно. И разразился мощный хор «Почему я не знал и не пришел». С одной стороны, это такая проверка вышла — кто группу не забыл, но готов при этом поздравить с праздником две ее другие реинкарнации — те и получили такой незабываемый, как я теперь понимаю, сюрприз. Игорь Тонких тоже не поленился и приехал специально на тот «секретный» концерт, ничего не подозревая — и, впечатлившись, предложил сделать большой праздник у себя в новом «Главклубе». Ни один из представителей петербургского промоутерского цеха на нашем выступлении не появлялся и никаких предложений не поступало. Теперь, когда стало известно о московском концерте, нам позвонили с ангажементами абсолютно все петербургские площадки. Но концерт будет один — и его выбрала Москва.
— Вам понравилось опять быть группой Tequillajazz? Раз группа закрылась, значит были трения, люди не хотели двигаться дальше вместе.
— Нам очень понравилось и репетировать (мы готовились два вечера), и играть вместе на сцене. Совершенно очевидно было, что мы получаем удовольствие от этих песен и нашего брутального грохота. На концерте мы будем играть только старые песни, так что о совместном движении вперед тут речи не идет.
— Цена билета 333 рубля — это концептуализм в ущерб экономике? Начинающие инди-группы в Москве себя выше ценят.
— Мы всегда делали неординарные ходы, рискованные движения и красивые жесты. Считаю, нормальная цена для гигантского зала и старперской группы.
— Успеваете поглядывать в сторону нынешней русской инди-сцены?
— Мне очень нравятся новые поэты в музыке, которые открывают новые пласты в языке и удивительно гармонично сплавляют слово и самые современные звучания. Но даже и те, кто не поет по-русски, получают, наконец, международную известность понемногу, а ведь еще недавно это пение по-английски казалось совершенно бессмысленным.
— В какое время интереснее было заниматься музыкой — в 80-е, в 90-е, в 00-е, в 10-е?
— Всегда интересно. Просто во все эти периоды музыка занимала разное место в жизни людей. Но это тема для отдельного большого исследования. Мне повезло — я успел захватить все эти эпохи в состоянии активного всепроникающего действия. И даже 70-е немного.
— Как получалось, что на протяжении всех этих очень разных периодов вы оставались независимым артистом?
— Я не знаю. В 80-е мы все-таки поиграли на стадионах. А так — ну то, что мы делали, всегда было где-то в районе маргиналий большого стиля — не андерграунд, но и не мейнстрим особо. Хотя, если присмотреться, то мейнстрим и есть. Просто у нас в стране фатально смещены критерии.
— В конце 90-х релизы Tequillajazzz выходили каждый год, в 00-х вы стали делать это значительно реже.
— Да просто не нужно выпускать альбомы по расписанию и все. Плюс кончилась контрактная система «альбом в год» именно к началу нулевых.
— Был у группы Tequillajazzz концерт, который вам хотелось бы забыть?
— А я его и так не помню. По рассказам только. Какой-то чудом не сорвавшийся концерт в Альметьевске — его уже не должно было быть по причине нелетной погоды, мы напились водки в многочасовом ожидании в аэропорту (все равно уже домой возвращаться). И тут неожиданно дали вылет, а мы уже никакие. Ну дальше я не помню. Стыдно, конечно.
— А тот, который вы не забудете никогда?
— О, я все помню вообще. Но, думаю, концерт, который мы играли прямо после похорон Рикошета, через пять-шесть часов. Я плакал прямо на сцене во время песни, которая была рождена по этому грустному поводу и был рад, что этого не видно, так как все равно пот стекал ручьями от макушки до пяток.
— Что вы спросили у Далай-ламы?
— Вопрос звучал так: я и мои друзья в России интересуемся — возможно ли плодотворное развитие на пути Дхармы для человека, желающего также принимать активное участие в мирной политической борьбе? Не противоречит ли одно другому, если учесть, что в политике масса вещей, несовместимых с Дхармой? Ответ был — не только можно, а и нужно! Далее последовали воспоминания о всевозможных событиях, приводилась в пример их встреча с Мао Цзэ Дуном в 54-м, история Латинской Америки и «агрессивная пассивность» тамошнего католического духовенства, прочее… Было сказано — «если вы чувствуете несправедливость и у вас добрые намерения — то ваша борьба становится вашей Дхармой, практикой».