Король Лир | Театр | Time Out

Король Лир

МТС Live: Купить билет
Король Лир

О спектакле

В Москву из Петербурга приезжает Малый драматический театр — на сцене ТЮЗа будут разбирать шекспировского «Короля Лира».

За пианино, поставленным перед сценой, прямо у ног зрителей, сидит Шут (Алексей Девотченко) и перебирает клавиши. У инструмента снята передняя панель — все молоточки напоказ, музыка берется вот отсюда.

Также демонстративно разобран и сам спектакль — никакой полированной «магии театра». В музыке нет настоящей музыки — то издевательский «собачий вальс», то приторные «Грезы любви». Лишен музыкальности и текст — прозаический перевод, сделанный специально для спектакля Диной Додиной, шершав и груб (встречаются слова «жопа» и «мудак»). На сцене — ноль декораций, задник перекрещен досками. И никаких красот в костюмах — Лир (Петр Семак) в ночной рубахе, его соратники в каких-то охотничье-рыбацких одежах — а в сцене бури и вовсе голые и дрожащие. Пьесу, уже четыре сотни лет считающуюся образцом буйной трагедии (какой провинциальный актер не мечтает выдрать себе полшевелюры с криками «Дуй, ветер, дуй»?), Лев Додин жестко, сухо и почти отстраненно разложил на составные части.

Главный мотив — вина и невнимательность отцов. В сцене раздела королевства, когда Лир требует от дочерей рассказать, как они его любят, Гонерилья произносит текст с монотонностью робота; Регана пытается воодушевленно интонировать — но, не сдержавшись, хихикает. Они обе знают: отец так уверен в их обязанности любить его, что не заметит, если что-то будет не так, — и они правы. Герцог Глостер не думает о своем сыне Эдмонде даже тогда, когда тот ранен — парень скорчился от боли, а родитель в это время деловито заворачивает в платок вытащенный из раны нож (пригодится как вещдок). Равнодушие «отцов» швыряет «детей» в дикую жестокость — потому что детям кажется, что только так они могут утвердить себя.

Рядом с этим — мотив неочевидного возникающего тепла. Три сестры у Додина странно похожи, никаких там «два демона — один ангел». Они почти добры друг к другу — и есть в этом некая правильность, дети будто сбиваются в круг, когда родители выталкивают их на холод. Тот же мотив звучит в сцене бури — когда уже «дети» выкидывают «родителей» под адский ливень. Вот на этом контрасте властного холода и робкого тепла, жесткого приема и вдруг прорастающего чувства сделан весь спектакль. И когда кажется, что вот, мы уже усвоили механику постановки, поняли, почему ликвидирован последний акт с посмертным торжеством добродетели, — пианино вдруг начинает играть само, без Шута. И почти бытовая история о королевском вопросе, сильно испортившем местное население, превращается-таки в мистическую трагедию.

Билетов не найдено!

Закрыть