Дейнека. Монументальное искусство. Скульптура

Самый полный свод произведений важнейшего, талантливейшего художника советской эпохи завершен. Три увесистых тома встали на полку. Никакое другое посвященное Дейнеке издание не может сравниться с ними — ни качеством, ни исчерпывающим вниманием к самым разным сторонам творчества героя, ни дизайнерскими изысками. Проект не ограничился трехтомником — в его рамках состоялись две выставки: великолепная римская и крайне неудачная московская — в Третьяковской галерее; а завершился он ночным праздником в ностальгическом духе на знаменитой в том числе и мозаиками Дейнеки станции метро «Маяковская».

Значительно более спокойная по дизайну, чем два предшествовавших тома, с обложкой, напоминающей нехудшие советские образцы, книга посвящена самым известным работам художника: можно не знать его замечательную графику, не добрести до залов с великолепной живописью, а вот мозаики на станциях метро не видят лишь те, кто под землю не спускается. Увы, не всем проектам столь повезло — многие так и остались в эскизах, другие были разрушены или недоступны для обозрения. Монументальные вещи почти так же хрупки, как живой художник, — пережить его удалось единицам. Этой тонкой материи — выживанию творца под тоталитарным прессом — посвящены почти все тексты третьего тома, за исключением сосредотачивающихся на конкретных проектах узкоспециальных.

Взлеты и падения, претензии госкомиссий, неожиданные увольнения, престижные зарубежные командировки бегло, местами невнятно описаны в открывающей книгу биографии. Развивает сюжет позаимствованный из каталога итальянской выставки текст Кристины Кэр «Александр Дейнека. Советское искусство в биографии одного художника». В разделе «Прямая речь» собрали несколько эссе искусствоведов и художников, рассуждающих о судьбе угнетаемого властью таланта, важности и сложности переоценки советского наследия, подъеме интереса к соцреализму, преемственности и соблазнах, культурных стереотипах… Среди довольно общих суждений — частью жестких, частью сочувственных — выделяются трогательные записки ветерана-нонконформиста Юрия Злотникова, для которого личность и работы художника значили много больше, чем для людей следующего поколения. На этом фоне видно, что одну из обозначенных программой задач — актуализацию творчества художника — решить не удалось. Практически все — и теоретики, и практики — оставляют ее решение будущему.