Интервью с Федором Крестовым
В «Комедии строгого режима» герои Безрукова и Дюжева сбегают из колонии и устраиваются работать вожатыми в пионерский лагерь. Автор этой истории, Федор Крестовый на съемочной площадке объяснял актерам, какой взгляд должен быть у зэка, а реквизиторам — какого цвета должна быть баланда.
Расскажите в общих чертах о сюжете вашей книги и фильма.
Один герой — уголовник в авторитете, другой — осужденный милиционер. Оба они против своего желания вынуждены бежать с зоны. Поскольку в небольшом городе им совершенно негде спрятаться, они устраиваются работать в пионерский лагерь. Они прячутся среди детишек. Дети их постепенно перевоспитывают.
А в чем это выражается?
Герои оттаивают, приобретают нормальные человеческие черты, которых у них раньше не было. Потому что у одного до этого была работа собачья, а у другого — пятнадцать лет тюрем за плечами. У нас в голове штамп, что уголовники — это татуированное быдло, которое у ларьков на корточках сидит. Среди судимых много нормальных людей.
Как родилась идея такого сюжета?
Это реальная история, которая, конечно, не совсем так в жизни выглядела, но действительно однажды два сбежавших уголовника прятались какое-то время в пионерском лагере. До сих пор туда очень легко устроиться на работу, а при советской власти часто даже документов не спрашивали. В итоге беглецов, конечно, поймали, как и у нас в фильме.
У вас был какой-то кинематографический образец для подражания?
Для меня это «Джентльмены удачи», у нас в фильме есть даже музыкальная тема оттуда. А наш оператор-постановщик, Антуан Вивас-Денисов говорил, что наше кино похоже на «Белое солнце пустыни», вроде и жизнь течет, жести хватает, но в то же время душевно и смешно.
Как вам Безруков в роли авторитетного уголовника?
Мы с ним много работали над ролью перед съемками. Сергей очень убедительно выглядел в своей роли. Он сейчас сильно возмужал: раздался в плечах, стал более весомо выглядеть, и он хороший актер, который владеет искусством перевоплощения. Дюжев, кстати, тоже очень хорошо вошел в образ милиционера. Остальные актеры тоже очень сильные и известные.
Сложно было с таким количеством детей работать?
Нет, наоборот, они все время нам помогали, советы какие-то давали, что-то придумывали. В фильме, например, есть сцена, в которой ребята должны были изображать, будто они убегают от ос. После первого дубля мальчишки пошептались, подошли к режиссеру и говорят: «Почему мы только руками отмахиваемся, давайте еще и майки снимем».
А как дети общались с Дюжевым и Безруковым?
Когда Дюжев первый раз пришел на съемочную площадку, его один мальчик окликнул словами: «Эй ты, длинный, иди сюда», — Дюжев, который действительно ростом почти два метра, ему удивленно ответил: «Ты совсем с ума сошел? Зачем хамишь?» Мальчик не унимается: «Иди-иди сюда», — тогда Дюжев подходит и берет его за ухо, после чего этот пацан говорит: «Все, спасибо, можете отпускать, я теперь месяц это ухо мыть не буду». Или: в первый день съемок, естественно, все дети хотели увидеть Безрукова, и все ждали, что сейчас выйдет крутой дядька в черном пальто с золотыми часами. Но Сергея сразу отвели на грим. Через какое-то время он оттуда выходит в тельняшке, в пионерском галстуке, в кедах на босу ногу, поцарапанный весь — и говорит: «Здравствуйте, дети». Дети на него совершенно не обратили внимания, только один вежливый мальчик ответил: «Здравствуйте, товарищ пионер», — и стоят дальше ждут, когда Безруков появится. Я им тихонько говорю, мол, вот же он. У них такое искренне разочарование было: «Этот чмошник!?» Потом дети и актеры подружились. Ребята висели на них. Самые маленькие и за нос таскали.
Как вы начали писать?
Мы как-то раз сидели, разговаривали с женой Андрея Кивинова, Викой Пименовой, и что-то я ей рассказывал такое интересное из криминальной жизни, она говорит: «Можно запишу?» Записала, я посмотрел потом, мне что-то не понравилось, Вика и говорит: «Пиши сам тогда». И я решил попробовать.
Теперь этим зарабатываете на жизнь?
Да, теперь это мой основной заработок.