Интервью: Михаил Ефремов и Константин Мурзенко
Константин Мурзенко:Я роман «Жесть» не читал.
Михаил Ефремов:А я читал в гранках!
К. М.: Вы понимаете, Кирилл, что мы с Михаилом причастны к другому миру, который…
М. Е.: …читает роман «Жесть». В гранках.
К. М.:Да, читает «Жесть» в гранках, модные коллекции смотрит в эскизах, модели…
М. Е.: …новых вертолетов и думает, вкладывать туда деньги, которые мы заработали за прочтение романов в гранках, или нет? Так вышло, что это фильм про журналистов. Мы привыкли к фразам, что самый сильный спорт — водное поло, а самая опасная профессия — журналистика. И действительно! Как много должны журналисты перекопать, чтобы написать достойно? Вот об этом «Жесть».
К. М.: А водное поло: вы знаете, какие у них повадки?
М. Е.: Самое отвратительное — это снять тру сы под водой?
К. М.: Нет-нет, у них еще есть упражнение — оно называется «рака подпустить». Ватерполисты грузинского «Динамо» этим славились, дико рака подпускали. Все в синяках были!
М. Е.: Да, это мощный спорт — водное поло.
А журналистика?
М. Е.: Криминальный журналист — он, наверное, как артист, который работает только в театре, всю жизнь на одной сцене провел, это особая каста людей. Когда я лежал в Центре психического здоровья на Варшавке…
К. М.: Вы лежали в дурке, Михаил?
М. Е.: Это называлось Центром психического здоровья. Мне больше по душе такое название. В этом Центре все отделение и персонал собирались на телепередачи «Чрезвычайное происшествие» и «Дорожный патруль».
К. М.: «Дорожный патруль» — самая строгая. Там офигительный человек пишет закадровый голос…
М. Е.: Константин, вы сейчас как в ватерполо.
К. М.: Рака, да?
М. Е.: Какой «закадровый голос», когда я говорю о сути журналистики? Мы в фильме «Жесть» и в романе «Жесть» каким-то образом приоткрыли завесу над этой тяжелейшей работой.
К. М.: Меня чморили ребята в юности за то, что я в дурке не лежал.
М. Е.: У вас родители — терапевты-неврологи. Вы входили туда с другой стороны, со зрительного зала. А нас туда вгоняли через кулисы! Дело не в том. Знакомые журналисты говорили мне, что журналистика в «Жести» — это страшно! Но мы же не скрываем, что эта профессия ужасна.
К. М.:Мы бы хотели, чтобы после фильма «Жесть» журналисты побросали свою работу и пошли бы заколачивать сваи. Чтобы не поддерживали эту машину жести. Журналистика — это механическое колесико социальной машины, которая никаким образом не касается непосредственно бытия человека. Журналистика обеспечивает продажи стиральных машин, заполняя паузы между рекламой.
А также продажи фильма «Жесть».
К. М.: Кирилл, не надо ля-ля. Обещаю, что фильм «Жесть» изменит жизнь четырех людей. Это достаточно для тех четырех миллионов долларов, которые на него затрачены.
А думали вы о тех, кто будет смотреть «Жесть» за пределами двух столиц?
К. М.: А зачем вы об этом думаете? Купите себе «Крайслер» в кредит и думайте о том, как отдать эти бабки. Заполните свою голову какими-нибудь содержательными мыслями — и вам легче будет делать вашу работу. Посмотрите вот на нас с Михаилом.
М. Е.: У меня, кстати, сняли зеркала заднего вида, второй раз за две недели.
М. Е.: Еще фильм не вышел, а уже снимают.
Последнее появление героев интервью на киноэкране — «Ирония судьбы. Продолжение»(2007). Мурзенко сыграл сержанта Быкова, Ефремов — Деда Мороза.
Опубликовано в «Time Out Москва» №11.