Ретроспектива группы «AES+F»

Участие в Венецианской биеннале современного искусства — предел мечтаний любого художника, вершина карьеры. Это ли стало поводом для ретроспективы? Время подводить итоги?

Мы не думаем, что в современном арт-мире есть какие-то абсолютные вершины. Как только восходишь на одну, открываются все новые и новые. Поэтому Венеция нас не остановит, а вопрос о выставке в Русском музее был решен еще до того, как мы узнали о своем участии в биеннале. И ретроспективой ее можно назвать только условно. Мы находимся в середине карьеры, когда, с одной стороны, уже что-то сделали, а с другой — все самое интересное впереди. Поэтому в Мраморном дворце будет выставлен не один проект, как обычно, а несколько — как старые, так и новые.

Какие именно?

Самое раннее — живописные инсталляции начала 90-х — "Патетическая риторика", "Декоративная антропология", "Детская библия". Их в России вообще никто не видел, они выставлялись только на Западе. Оказалось, что эти работы рифмуются с одним из последних проектов — Last Riot. Его заключительная часть — алюминиевые скульптуры, покрытые белой эмалью. На вид — такой гигантский фарфор. Last Riot — это кибер-эпос, повествующий о войне, где непонятно, кто с кем воюет. Это вроде бы война полов, но при этом не война мужского с женским, потому что действуют там андрогины — современный смещенный гендерный тип, но одновременно они — караваджиевские, барочные персонажи. Все это происходит в пространстве современных video-games.

Новых проектов вообще будет очень много. Огромная шестиметровая скульптура "Первый всадник", которую установят напротив памятника Александру III, — китайская девочка в памперсе, верхом на динозавре. Такая городская достопримечательность, похожая, кстати говоря, на "Медного всадника". Будет что-то из конца 90-х, в том числе "Исламский проект".

Бронзовые скульптуры из проекта Action half life, которые тоже мало кто видел, они всего один день демонстрировались в московской галерее "Триумф", которая и курирует выставку в Мраморном.

К вашему "Исламскому проекту" многие относились с иронией, вплоть до 11 сентября 2001 года, когда оказалось, что он — пророческий. Каким сейчас вам представляется будущее?

Действительно, до 11 сентября все с улыбкой разглядывали принты, где изображены западные столицы, оккупированные арабами. А после мы не только выслушали множество разного рода обвинений, но выдержали настоящую атаку со стороны журналистов. Самым наивным и довольно идиотским вопросом был: "А какой у вас следующий проект? Мы хотим узнать будущее". Мы не отвечаем на него. Если кто-то нас рассматривает как пророков, пусть внимательно разглядывает наши новые проекты.

Восприятие ваших работ очевидно неполно без знания художественного контекста и контекста современности. Какие художники или мыслители вдохновляют вас?

Живопись, в основном фигуративная, самых разных направлений и времен — от Караваджо до Дейнеки.

Что касается философии: если в 80-е годы была какая-то определенная связь между трендами в философии и искусстве, то современность вовсе не обязывает художника работать в связке с мыслителем. Но мы очень любим философию и получаем от нее удовольствие — как от поэзии, наверное.

К тому же есть необходимость держать некую форму и быть в курсе определенного слоя современного мышления.

Подпитка же идет не столько от классической философии, сколько со стороны постфилософии, которая рассеяна в разного рода литературе. Вдруг возникают такие люди, как Мишель Турнье, Паскаль Киньяр, — писатели, которые философию впитали и ею активно пользуются.