Энрике Селайя «Снежная башня»

Маленький мальчик ковыляет на костылях. Собственно, маленький он лишь формально: короткие штанишки, детская фигурка, оттопыренные уши. Так-то бронзовый мальчик шесть метров высотой. Мало того что он на костылях, так еще и к шее у него привязан груз – явно тяжелый, судя по тому, как тот согнулся. Со стороны груз кажется почти бесформенной угловатой глыбой. Если подойти поближе, становится видно: мальчик несет на плечах дом.

Энрике Мартинес Селайя родился на Кубе, но уже много лет живет и работает в США. Мальчик на костылях – это, конечно, он сам, и есть большой соблазн воспринять скульптуру как исповедь эмигранта об оставленном доме, грузе воспоминаний о покинутой родине, которые он обречен тащить на себе всю оставшуюся жизнь. Однако серьезное искусство как раз и хорошо своей многоплановостью. Трактовок может быть множество, и сам Селайя подчеркивает, что какой-то единственной правильной нет.

«“Снежная башня” рассказывает о пути, о надежде найти новое место, которое стало бы родным домом, – говорит скульптор. – Я понимаю, что раз уж я эмигрант, то мою работу будут интерпретировать как поиск нового дома, места жительства. Этот смысл в ней тоже есть. Но гораздо больше меня волнует переход от счастья и зачарованности бытием, какие были у нас в детстве, к скуке и повседневности взрослой жизни. Тогда мир для нас был волшебным, полным тайн, а в какой-то момент стал скучной обузой, а сами мы – унылыми циниками».

Метафора дома – всегда беспроигрышная. Даже у распоследнего циника в душе есть какое-то мягкое место, мечта о чем-то не то давно забытом, не то еще не обретенном, где любят и никогда не обидят. Это может быть далекая родина, несостоявшаяся любовь или надежда попасть в рай после смерти. В любом случае – это кнопка, нажатие на которую всегда дает результат. Энрике Селайя со своей «Снежной башней» в Большом дворе Эрмитажа даже не столько давит на эту кнопку, сколько еще раз напоминает о ее существовании.