Альфред Шнитке Первая фортепианная соната. «Посвящается Людвигу и Феликсу»

В первом филармоническом оркестре – том, которым руководит Юрий Темирканов, – ввели должность главного приглашенного дирижера. В мировой симфонической практике этот пост обычно занимают либо перспективные молодые, либо убеленные сединами патриархи. Наш случай – второй: главным приглашенным ЗКР назначили Геннадия Рождественского – священное чудовище, легенду российской дирижерской школы, энциклопедиста и вообще живого классика. За пультом он дебютировал еще при Сталине, в рекордные сроки заслужил репутацию самого интеллектуального из отечественных маэстро и стал одним из немногих советских дирижеров, которым удалось выстроить успешную западную карьеру еще до падения железного занавеса. Год назад Рождественский разменял девятый десяток: с такой биографией за плечами, казалось бы, можно почивать на лаврах – но Геннадий Николаевич неутомим. Он хлопает дверями Большого театра, воюет с неугодными критиками, костерит европейскую музыкальную индустрию – и скандалит, скандалит, скандалит. Самый показательный из недавних эксцессов случился четыре года назад в Бостоне: Рождественский отказался дирижировать местным оркестром, не обнаружив своего имени в изданной к началу симфонического сезона брошюре ни в разделе «Выдающиеся дирижеры», ни в списке «Музыканты, которые нас вдохновляют».

И очень похоже на то, что дело тут не только в легко простительной возрастной вспыльчивости – с кем, в конце концов, не бывает. Но Рождественский обожал фрондировать и в лучшие свои годы – кажется, необходимость быть в оппозиции всему и вся у него в крови. Скажем, в советские времена он не щадя сил промоутировал опальных авангардистов, но стоило только империи зла рухнуть, как Рождественский не моргнув глазом принялся играть сталинистские партитуры Прокофьева и Шостаковича – одну за другой, от верноподданнической кантаты «К 20-летию Октября» до ура-патриотической оратории «Песнь о лесах». Вы сказали «беспринципность»? Нет-нет, это просто здоровый универсализм. Тем более что вряд ли какой-либо другой дирижер открыл нашей публике столько незнакомой музыки – еще неизвестно, как сложилась отечественная судьба симфоний Брукнера или, допустим, опер Шуберта, если бы не энтузиазм Рождественского, всегда предпочитавшего не играть с залом в поддавки, а расширять его кругозор. При этом раритеты, что важно, он подает не всухомятку, а сервируя под питательным просветительским соусом – всякий свой концерт Рождественский открывает вступительным спичем, неизменно остроумным шедевром словесности.

Так гарантированно будет и на ближайшем ангажементе Рождественского: в афише значатся два опуса Альфреда Шнитке, а об этом авторе ему есть сказать больше, чем кому бы то ни было – последние полвека он только и делал, что пропагандировал музыку своего ближайшего друга, исправно дирижируя его новыми сочинениями, а после смерти композитора создавая собственные версии его старых произведений. Одну из них Рождественский представит в Филармонии – оркестровая обработка Первой фортепианной сонаты Шнитке прозвучит во втором отделении концерта, в первой половине вечера в исполнении супруги дирижера пианистки Виктории Постниковой можно будет услышать и сам оригинал. Заочно эта программа выглядит испытанием и для музыки Шнитке, и для одного из лучших ее адвокатов: эпоха, когда премьеры автора «Жизни с идиотом» сопровождались аншлагами и конной милицией, ушла в прошлое. Мириться с такой ситуацией Рождественский не намерен – и снова готовится выступить в привычном полемическом амплуа.