Редкие профессии Сочи. Интервью с ратракистом

Владимиру Лукьянову 45 лет, он родился и вырос в поселке Красная Поляна. Профессию получил здесь же, выучился на водителя и уже более 20 лет занимается техникой. Сначала работал на грузовых и легковых машинах в «Альпике» — самом первом горнолыжном курорте Красной Поляны. Ратраками Владимир заинтересовался в 2004 году, к 2008 году уже был готов к работе на возвышенностях, а 8 лет назад стал старшим смены на «Роза Хутор», командует бригадой.

— Что входит в ваши обязанности?

— У меня в подчинении 23 ратракиста, мужчины в возрасте от 22 до 50 лет. Так как работа сезонная, у нас есть минимальный штат постоянных сотрудников, а перед каждой зимой мы набираем дополнительную команду. Этим занимаюсь. Подобрал — нужно ввести в курс дела, показать, проконтролировать. 

Старший смены распределяет участки горы между операторами, каждому поручает обработать по 3-4 километра трассы. То есть я координирую работу бригады, помогаю на самых сложных участках, сам сажусь в кабину. А утром отчитываюсь за команду перед руководством. 

— На «Роза Хутор» 8 декабря стартовал зимний сезон. Как готовились к открытию? 

— Прежде чем приступать к подготовке трасс, мы должны сначала дождаться, пока выпадет определенное количество снега. Мы держим связь с метеослужбой курорта, получаем от нее прогноз погоды. Свою бригаду готовлю за 2-3 дня до осадков согласно прогнозу.

— Чем постоянная команда ратракистов занимается летом, когда снега нет? 

— Мы ремонтируем и обслуживаем машины: ратраки, грузовики и вездеходы. Также мы делаем перевозки по всей горе, следим за порядком на трассах, убираем упавшие деревья. Еще проверяем анкера для работы на лебедочных машинах, чтобы на крутых склонах (20-25 градусов) было удобно и безопасно маневрировать. 

— Тяжело ли научиться водить ратрак? Расскажите, пожалуйста, вкратце о трудностях в обучении.

— В первый раз всегда страшно сесть в кабину, но через пару недель практики оператор уже может не глядя управляться с джойстиком и штурвалом, а все внимание сосредоточить на снежном полотне. Со временем рука запоминает положение кнопок. С помощью джойстика мы управляем передним и задним навесным оборудованием, чтобы толкать снег, укладывать его, создавать уплотненный ровный вельвет для катания. У новичков часто путаница бывает с педалями. В ратраке есть педаль газа и включения дворников, а тормоза нет. С непривычки неопытный оператор вместо остановки машины включает дворники, а нужно просто педаль газа отпустить. 

— Помните первые минуты в кабине ратрака?

— О, да. Я прилетел на вершину, где были только огромные сугробы, а техника оказалась скрыта толстым слоем снега. Мне помогли откопать кабину, а дальше сам выезжал. Без инструктора, кстати. Сейчас так уже не делается, конечно. Мы новичков всегда сопровождаем в первые дни: объясняем принцип работы, делимся опытом, советами, на примере показываем, как правильно работать со снежной массой.

— Как реагируют новые знакомые, когда узнают, кто вы? 

— Активно удивляются. Задают много вопросов, просят рассказать больше о работе: сложно ли, страшно ли? Людям интересен экстрим. Туристы часто подходят и просят покатать на ратраке. Приходится объяснять, что это категорически запрещено.

— Как часто вы рискуете в своей работе, насколько она опасна? 

— Главный источник адреналина в нашей работе — крутые склоны. Есть места, где приходится ездить только на одной гусенице, а другая над пропастью висит в это время. Из кабины страшно выглянуть, если честно. Нога на педали газа у оператора подергивается в этот момент. 

Еще мы рискуем, когда «висим» на лебедке — там любой просчет может обернуться тяжелыми последствиями. В горах ошибки недопустимы. Неумелый оператор на высоте рискует и машину потерять, и самому покалечиться, поэтому новичков на сложные возвышенные трассы мы не отправляем. 

Было опасно работать, когда видимость плохая. Туман и снег обзору мешают, а ехать надо. Раньше ездили на ощупь: два метра едем, стоим, ждем, потом еще два метра едем. А сейчас хорошо, в ратраках у нас есть навигаторы. Даже новые операторы уже по навигаторам ездят. Вот так. 

— Насколько высока вероятность во время работы столкнуться с лавиной? 

— Сотрудничать с лавинной службой курорта — часть нашей работы. Мы помогаем лавинщикам организовать сход снежных масс, подрезаем склон в нужном месте, когда попросят. Прежде чем выйти на участок, мы связываемся с лавинной службой, узнаем прогноз опасных зон и действуем согласно этим данным. Да, иногда случается такое, что оператор подрезает слишком много снега, небольшой объем его падает на гусеницу и останавливает работу. В этой ситуации напарник должен помочь, откопать и эвакуировать товарища. На каждом участке работает по две машины, чтобы операторы могли подстраховать друг друга в случае, если кого-то присыплет. 

— Чем работа ратракиста может очаровать? Есть для вас романтика в ней? 

— Я всегда любил, люблю и буду любить горы. Там я чувствую себя спокойнее, чем в городе: меньше людей, больше свежего воздуха, хвойный лес вокруг. Самое бесценное в моей работе — возможность наблюдать закаты и рассветы на вершине. За 20 лет я еще не налюбовался красотой гор, не видел двух одинаковых зорь. А ночью ратракист — царь горы. В это время мы — главные среди остальных служб курорта, что тоже приятно. 

 — А существуют царицы гор? 

— Да, женщины есть в нашей профессии, но их мало. Вождение ратрака — это все-таки более мужская профессия, чем женская. На горе может что угодно случиться, с чем женщина не справится так хорошо, как мужчина. Например, гусеница может порваться, и тогда нужно браться за лопату, рыть траншею под машину. Тяжело это. Но если есть у барышни стремление и сильный интерес к технике, то почему бы и нет? Такие богатырши нам в команде нужны. Я наслышан, что за границей женщины работают операторами, да и у нас во время Олимпиады 14 года девушка работала. Она хорошо себя показала. 

— На ратраке можно быстро ездить? Существуют ли гонки на ратраках в России или за рубежом? 

— Нет, ратрак — не гоночная машина, это спецтехника. В нашей работе спешить не надо. В мире этого может быть и нет, а вот на «Роза Хутор» мы можем устроить между собой мини-соревнование. Выясняем, кто быстрее сделает искусственную гору или, наоборот, ее разровняет, сформирует фигуру — трамплин или волну.

— Где работают лучшие ратракисты?

— На курорте «Роза Хутор», конечно. Очень богатый опыт можно получить здесь, на самых сложных по качеству укладки трассах из всех курортов Красной Поляны. У нас становятся искусными ратракистами, после работы на «Роза Хутор» оператора везде возьмут. С руками и ногами оторвут и будут довольны. 

— Смена длится с заката до рассвета. Как много времени водитель ратрака проводит в кабине? 

— От 7 до 10 часов. Зимой у нас рабочее время с 19:00 до 7:00. Кабина — наш второй дом, поэтому каждый старается создать там для себя комфорт, насколько это возможно. Мы берем с собой в ратрак термос с едой и чаем, потому что бывают тяжелые по нагрузке ночи, когда снега много и совсем нет времени съездить на базу, отдохнуть.

Можем включить проигрыватель, послушать радио, иначе легко сойти с ума от одного шума мотора всю ночь. Как без музыки-то? Но и музыку можно себе позволить с осторожностью — включать на безопасных участках и негромко, потому что рация должна быть слышна. На рисковых зонах ребята и громкость рации убавляют, чтобы лучше сосредоточиться. А когда склон пологий, можно и расслабиться. 

Была одна история. Однажды у нас оператор работал в шортах, тапочках и майке — настолько чувствовал себя в кабине как дома, расслабился. Как мы об этом узнали? Сейчас расскажу. Его немного увело с трассы, нужна была помощь. Подъезжаем к месту, смотрим — сидит «нарядный» на кабине, сделать-то он ничего не может — снег кругом, завалило. Долго смеялись.

— Оператор работает 12 часов без перерыва? 

— Нет, у нас есть перерыв на обед. Ночной. С полуночи до часу. Ну и если ребята свои задачи на участке качественно выполнили, то могут поставить машину на стоянку и идти отдыхать на базу. Там у каждого своя кровать, свой локер. Кухонька есть, душ. База — это наш третий дом. Мы часто там сидим за чаем рассказываем истории со смены. 

— Какую историю с работы вы чаще всего вспоминаете? 

— Про бычка. В прошлом году ребята бычка на горе встретили. Видимо, заблудился бычок, с лета остался в горах, а тут увидел свет от ратраков и пришел к нашим. Может быть, запах почувствовал или на звук пришел. Операторы трассу катали, а он бегал за ратраками, портил им вельвет, негодник. Полночи они от него туда-сюда ездили. Передали бычка пастухам, все с ним хорошо.