Гоша Куценко: «Буду баллотироваться в президенты Украины»
— Что значат буквы «Д. К.» в названии фильма, есть ли в них какой-то особый смысл?
— Это означает, что это не третий «Антикиллер», совершенно особый продукт. Мы открестились от предыдущих сюжетов, он вне времени и пространства. Мне очень приятно, что фильм участвует в фестивале. Вообще, каждому свое. Я, например, посвящаю аббревиатуру партнерше Екатерине Климовой — «Для Кати» или Даниилу Корецкому, автору наших героев первых двух книг.
— Предлагают ли вам в последнее время серьезные драматические роли или это больше какие-то массовые фильмы?
— Я отказываюсь, не хочу размениваться на драму. Мне хватает того, что есть в театре. Сыграл, правда, у Веры Сторожевой, фильм выйдет в июне. Я настороженно отношусь к драме в кино, оно для меня больше пространство увеселительное, предпочитаю в нем веселить. Не люблю страдать, и так полуженская профессия, а слезы… При съемке мне важно ощущение правды. Знаете, как страдают в кино? Есть предыстория, показывают объект страдания, потом тебя. И ты должен выдавливать из себя слезы. Поэтому и в «Антикиллере» есть условные фрагменты и страдания, и радости. Получился свой жанр — мы уходили и от криминальной драмы, и от детектива. Хотели и возбуждать, и раздражать, и эпатировать.
— Расскажите, как снялась в кино ваша дочь Полина.
— Как раз у Веры Сторожевой она сыграла мою среднюю дочь, получилось случайно. Две старшие дочери, брошенные мной, там спустя восемь лет возвращаются ко мне и воруют свою сестру. Меня сначала пугал этот сценарий, когда узнал, что речь идет о детях. Я боюсь детей в кадре. Режиссер спросила, можно ли попробовать Полину. Я сказал: «Пожалуйста, меня это не касается». Я пересекался с Полиной в кадре одну минуту, даже без слов. Потом в другом эпизоде я увидел, что она хорошо смотрелась в кадре, а это, считаю, для девочки самое главное. Один раз мне позвонила, спросила, как заплакать в эпизоде. Я сказал: «Звони маме, все». (Смеется.) Вера говорит, что трогательное кино получилось.
— Куда вас сейчас приглашают?
— Все я открывать не хочу, где-то пробуюсь, там-то, там-то. Отказываюсь сниматься в сериалах, мне лень. Сейчас мы отсняли в сентябре — октябре третью «Любовь-морковь». По-моему, блистательная получилась комедия. Ее могу испортить только я, если возьмусь монтировать. Сняли очень плотно. Если помните, первый сценарий был более-менее, второго вообще не было, мы чудом сняли — 15 смен пересняли. Здесь все получилось лучше, наверное, и потому, что к нам присоединились Владимир Меньшов и Лия Ахеджакова. Мы менялись ролями: я с Владимиром Валентиновичем, Кристина Орбакайте с Лией Меджидовной.
Впервые был на площадке с такими мастерами и понял, что такое мастерство. Народные артисты — люди требовательные, с высокими внутренними планками, но мы уживались, учились. У Кристины как раз был процесс с сыном, с моей стороны были проблемы со здоровьем у отца. В первый съемочный день пришли, были грустные, нервно держались за телефоны… Пришел режиссер Ренат Давлетьяров, сказал: «Отлично! Снимаем комедию». И получилось, что комедия все разрулила — и у меня все хорошо разрешилось, и у Кристины в последний съемочный день подписали мировое соглашение. А так она нервничала, и ее не нужно было раскачивать.
— К фильму «Книга мастеров» с вашим участием у критиков претензии и к сюжету, и к чему-то еще. Что вы можете им на это ответить?
— Я отмечу там актерские работы и тот жанр, в котором авторы преподносили сказку. Он адекватен. Имеет право на существование. Надо помнить, что это кино детское, под школьные каникулы. Возьмите взрослого человека, приведите его смотреть детское кино — кто-то откликнется, а кто-то уже не откликнется. У каждого свои ощущения. Картина сделала неплохие сборы, они вышли за 10 миллионов долларов. Считаю, это хороший показатель. А остальные 10 миллионов, которые они не заработали — ну, возможно, это какие-то профессиональные упущения. Мы тоже пишем сценарий сказки, уже четыре года, коммерческой, несколько юродивой. Это творческий коллектив, с которым я работаю в театре, сняли фильм «Дикари», запускаю сейчас еще две картины.
— На премьерном показе «Антикиллера» в Украине зрители говорили, что Куценко — настоящий мужик…
— Украинские зрители и не могли другого сказать, я украинец, меня там любят особой любовью. В Киев я приезжаю как домой, начинаю говорить с акцентом и все тают. Когда у меня закончится кинокарьера, я буду баллотироваться в президенты Украины. Уже думаю, оппозиционеры предложили поддержку. По крайней мере заработаю — у меня была идея заработать и отдать деньги гражданам Украины.
— А из-за гражданства не опасаетесь проблем с выдвижением?
— А я женюсь на украинке, пройдет четыре года, и я в конституцию впишусь. Я буду относиться к этому как к кино.
— Не собираетесь ли поработать режиссером?
— Подумываю, но режиссерская профессия — вообще женская, к последнему дню съемок режиссер становится настоящей истеричкой с расшатанной нервной системой, ничего не видит и не слышит. Не знаю. Попытаюсь попродюсировать в нескольких картинах. Дал почитать прокатчику сценарий, это трагикомедия «Фокус-покус». Она о том, как снимается кино. Моя героиня там расстреливает в конце съемочную группу. Нужно вообще снимать то, о чем знаешь. Или о чем не знаешь вообще.
— Насколько для вас важен кассовый успех и готовы ли вы сняться в артхаусе?
— Да мне кажется, я все время там снимаюсь — там, где я в главных ролях. И у начинающих режиссеров. Оставался в хороших отношениях, мне предлагали дальше с ними работать, если оставались в кино. В остальном в большом кино я обслуживал кого-то. Во-первых, я там был для рекламы, во-вторых, для затыкания каких-то сюжетных дыр или повествовательных целей. В «Книге мастеров», например, абсолютно информативная роль, этакий функционер. «Антикиллер» — вообще соавторское кино