Райан Рейнольдс: «Люблю режиссеров, которые хотят меня замочить»
Чем вас заинтересовал «Вне/себя»?
Мне понравился хичкоковский по духу сценарий — и лежащая в его основе идея, что последствия наших необдуманных решений могут быть безумными, просто невероятными. Привлек меня и классовый подтекст сюжета — критика мысли о том, что власть, деньги и влияние могут купить тебе исключение из системы естественного отбора. Мы живем в мире, который все больше напоминает тот, что изображен в фильме, и делаем все, чтобы избежать смерти. И вот пожалуйста, на планете уже 7,3 миллиарда человек. Конечно, это пугает. Людей все больше, машин тоже, климат меняется все стремительнее. Страшные, безумные времена!
Вам, наверное, пришлось не раз обсуждать роль с Беном Кингсли — в теле вашего персонажа оказывается сознание его героя.
У нас с Беном была только одна совместная сцена, так что много времени вместе провести не получилось. Но мы все равно успели поговорить, чтобы выстроить взаимодействие — все-таки я в каком-то смысле играю его героя. Но оказалось, что скорее он под меня подстраивался, а не наоборот. Большая часть моих сцен была снята, когда он еще даже не приехал на площадку. Вообще он меня потряс — это не человек, а ядерный реактор, обтянутый кожей, он полон энергии.
Канадцу легко найти общий язык с англичанином?
С таким англичанином, как Бен? Проще простого. Он невероятно вежлив и добр, настоящий британец. Напомнил мне в этом плане Хелен Миррен, с которой мне тоже повезло работать. Знаете, что самое сложное, когда сотрудничаешь с людьми такого уровня? Читать титры потом: дама Британской империи Хелен Миррен, сэр Бен Кингсли… И только потом просто дерьмовый Райан Рейнольдс (смеется). Никакого долбаного титула! Канадцев в рыцари не посвящают. Все, на что мы можем рассчитывать, — крепкое рукопожатие.
Зато, как у персонажа Бена в фильме, у вас есть деньги и власть.
У меня-то? (смеется) Да, как же. Люди думают, что раз я в Голливуде работаю, то у меня все схвачено. Может, у кого-то здесь и есть деньги, власть и влияние, но это не я. По крайней мере, не на уровне героя «Вне/себя».
А если бы была такая возможность, вы бы купили себе вторую молодость?
Я и первую-то еще не пережил. Нет, абсолютно точно, нет. Легко мне такое говорить, когда мне и сорока-то нет, конечно. Знаете, как в пословице: легко быть буддистом, когда ты заработал первый миллион (смеется). Черт его знает. Спросите, когда мне будет 90, и может быть, получите другой ответ.
Какую сцену было сложнее всего снимать?
Наверное, эпизод с ночной автопогоней — слишком много было с ним проблем на съемках. Во время одного из дублей у машины, в которой я находился, разбилось лобовое стекло, и мне в лицо прилетело немало осколков. Вся рожа была в крови!
Первое, что делает герой, когда получает молодое тело, — начинает веселиться каждую ночь: клубы, девушки, друзья. Личный опыт помог в этих эпизодах?
Не поверите, но я о том, что такое вечеринки, узнал поздно. Когда мне было немного за 20, вы бы по разговору со мной решили, что мне 45 — я был очень серьезен и спокоен. Хотел быть старше — и в итоге немало всего пропустил в том возрасте, когда абсолютно нормально веселиться и просыпаться в собственной рвоте. Я только в 29 отпустил поводья и позволил себе немного посходить с ума.
И это говорит звезда «Короля вечеринок»?
Ох, «Король вечеринок»! Мне было 20, и я всего лишь снимался в кино. Потом еще много лет мне с этим фильмом не давали покоя. Стоило зайти в ресторан или бар, как все вокруг начинали: «Вэн Уайлдер! Мы сейчас выпьем с Вэном Уайлдером!» А я такой: «Ребята, да я и не пью толком. Может, айриш кофе только или маленький бокал пива». Расстраивал всех вокруг — люди искренне не понимали, почему Вэн Уайлдер вместо пати-марафона может только пару аперитивов выпить и новости просит включить.
Каков в работе режиссер Тарсем Сингх?
Фанатик. Всегда лучше работать с людьми, ради кино готовыми на все. У этого парня нет ни личной жизни, ничего, он постоянно занят работой.
Его предыдущие фильмы были более визуально выразительными. Этот же довольно традиционный.
Да, но в этом нет ничего плохого. Режиссеры, как и актеры, имеют право пробовать разные стили, жанры и истории. Мне даже нравится, что Тарсем поставил перед собой во «Вне/себя» такую задачу — снять кино, в котором бы не было ЛСД-элемента (смеется)! Ох, «Клетка» — настоящий трип, я ее обожаю.
Вы больше любите играть в блокбастерах или в независимых фильмах?
Мне нравится совмещать и то, и другое. У меня были хиты в карьере — «Предложение», «Код доступа Кейптаун», — но не было полноценного сольного блокбастера. Так уж сложилось. А то мы могли бы сейчас сидеть и обсуждать «Зеленого фонаря 3»! Но на самом деле больше всего я люблю работать с иностранными режиссерами. Такими, как Тарсем, Маржан Сатрапи («Голоса»), Родриго Кортес («Похороненный заживо»). У них иной подход к истории, чем у голливудских авторов. Они, например, меньше заморочены на хэппи-эндах и позволяют сюжету дойти до логического, печального конца. Чертовы прекрасные нигилисты, они вечно хотят замочить своих главных героев (смеется). Я это обожаю! Терпеть не могу хэппи-энды.