Елена Боброва и Виталий Одринский: две картины мира | Арт | Time Out

Елена Боброва и Виталий Одринский: две картины мира

Елена Бекерова   17 апреля 2009
2 мин
Елена Боброва и Виталий Одринский: две картины мира
Выпускники факультета искусств ОмГПУ, они неоднократно принимали участие в региональных и всероссийских выставках, на их счету десятки наград и дипломов различных степеней.

У каждого из них уже были персональные выставки, но совместный проект Елена и Виталий готовят впервые.

Виталий: Название нашей выставки — «Граница». В нем я бы выделил жирным начертанием слово «грани», так как, с одной стороны, в экспозицию вошли полотна схожей тематики, в основном пейзажи, но воспроизведенные с разных точек зрения, а во-вторых, потому что представлены две картины мира: мужская и женская. Хотя у нас с Леной много общего: техника одна, пишем маслом, на холстах импрессионизм сплошной, разница восприятия все равно чувствуется. На моих работах солнца мало — то дождь прошел, то только собирается, всегда сумерки, туман или пасмурная погода, а у Лены все наоборот — мажор, совсем нет серого. Выбранное название важно для меня еще и потому, что каждая выставка для художника — это своеобразная черта, рубеж, преодолевая который хочется сесть, проанализировать достигнутое, подвести итоги и задуматься о будущем. Хорошо, что оценка в такие моменты происходит как изнутри, так и извне: другими художниками и зрителями в рамках выставки.

Елена: У меня роман с городом, в котором я живу, со всеми вытекающими последствиями. Он может мне нравиться или бесить меня, казаться то шумным и многолюдным, то забытым и одиноким. Я не пытаюсь от него убежать, вместо этого строю с ним отношения, постоянно общаюсь с людьми, поэтому основная часть моих работ — это городской пейзаж. Он интересен мне всякий: весенний с капелью и дождливый осенью. У Виталия все немного по-другому: его пейзаж абстрагирован, находится вне города, а потому чаще всего пустынный. Специально для выставки я ничего не писала и не пишу, буду показывать то, над чем работаю, что считаю достойным, и что будет готово к открытию, — всего около тридцати работ.