Гни свою линию! Интервью с Джонни Деппом
Классный у вас акцент в «Волшебной стране» — словно всю жизнь провели в Эдинбурге…
Честно говоря, я немного нервничал, потому что стоит сделать малейшую ошибку — и конец, все усилия насмарку, надо переснимать.
В «Волшебной стране» вы сыграли автора «Питера Пэна» Джеймса Барри, а недавно снова снялись у Тима Бертона — в «Чарли и шоколадной фабрике„. Откуда такой интерес к детским историям?
Мне кажется, наше детство несправедливо коротко. Слишком быстро на нас сваливаются всевозможные проблемы и ужасы жизни. Я очень хорошо помню, как где-то в начале 70-х — мне не было еще и десяти — я сидел дома и смотрел телевизор. Показывали документальный фильм про Вьетнам, но я воспринимал его как очередное телешоу: взрывы, оторванные руки, ноги… Я не хочу, чтобы мои дети видели такое. Я считаю, что мой родительский долг — защитить их от подобных зрелищ. Как можно объяснить нашим детям бойню в Беслане? Вы бы смогли? Все, что им нужно, — это любовь и счастье. А потом ты вырастаешь — и мир обламывает тебя по полной программе. Это просто чудо, что мы еще можем улыбаться.
Вы чувствуете какую-то особенную ответственность, когда играете исторического персонажа?
Безусловно. У нас было столько информации, которую мы хотели включить в фильм, столько проблем, которые мы хотели бы затронуть… А времени на это — всего полтора часа. Про Барри ходило много гадких слухов. Не знаю, откуда они брались, но это было действительно мерзко. И я подумал, что наш фильм — хорошая возможность защитить его доброе имя.
Вы были дружны с покойным Марлоном Брандо…
Он очень много для меня значит. Марлон был потрясающим другом, он подарил мне наши долгие разговоры, наше буйное веселье… Мы с ним смеялись, как дети, рыдали… Он очень щедро делился своей мудростью и знаниями. Я думаю о нем каждый день и очень по нему скучаю — ведь я знал его на протяжении последних десяти-одиннадцати лет.
Вы легко решаете, где будете сниматься, а где — нет?
Практически молниеносно. Я открываю сценарий и уже через три-четыре страницы — максимум через десять — понимаю, подходит мне это или нет. С „Волшебной страной“ все произошло очень быстро. На первый взгляд может создаться ошибочное впечатление, что это такой слащаво-сентиментальный фильм. Что неверно. Наш сценарист смог преодолеть фальшивую сентиментальность. И Марк Форстер (режиссер фильма. — Прим. ред.) тоже чутко реагирует на любую фальшь. Он просто говорит: не верю.
Вы теперь семейный человек и почти все время живете во Франции. Намеренно сбежали из Голливуда?
Вообще-то да. Моей дочери уже пять лет, и она понимает, что ее отец — актер. Некоторое время она считала, что я пират, и меня это устраивало намного больше. Младшему сыну Джеку два года. Когда они видят меня по телевизору, оба кричат: „Папа! Папа!“ Они уже привыкли к этому. Так странно…
Вы сейчас очень много снимаетесь — в “Пиратах Карибского моря 2„, “Чарли и шоколадной фабрике„…
Я чувствую себя совершенно на своем месте. Во многом я этим обязан моей семье — жене и детям.
Много лет назад на какой-то вечеринке я встретил потрясающую женщину. Это была пожилая, очень аристократичная англичанка. Она стояла со стаканом джин-мартини в руке, кто-то заговорил с ней, жалуясь на что-то, и тогда она произнесла, по-моему, гениальную фразу. Она сказала: “Дорогой мой, нужно просто гнуть свою линию, несмотря ни на что!„ Гнуть свою линию, несмотря ни на что! Здорово, правда? В этом все дело.
КТО ЕСТЬ КТО В „ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЕ“
СЭР ДЖЕЙМС МЭТТЬЮ БАРРИ
(ДЖОННИ ДЕПП)
Джентльмен и драматург, впрочем, не очень удачливый. „Взрослые“ пьесы Барри усыпляют лучше барбитуратов, и публика не стесняясь храпит на его представлениях. Вдохновение посещает Барри только во время игр с сыновьями вдовы Дэвис — с ними Джеймс становится мудр, как Соломон, эксцентричен, как кэрролловский Шляпник, и добр, как фея из сказки Андерсена. Самый вызывающий его поступок — вовсе не странная дружба с миссис Дэвис и не постоянные переодевания то в пирата, то в индейца, а приглашение тридцати сироток из приюта на премьеру „Питера Пэна“.
СИЛЬВИЯ ЛЛЕВЕЛИН ДЭВИС
(КЕЙТ УИНСЛЕТ)
Вдова, героическая мать троих детей и вообще добрая женщина. Имеет склонность к вычурным фразам вроде “с вами… мне нужно притворяться… до самого конца…» Носит на лице печать аристократической гордости, не позволяющую подумать о ней плохо. Впрочем, гадкие слухи всеравно возникают и множатся, так что платонический роман с Барри ставит крест на всех ее матримониальных перспективах. Несмотря на рубенсовскую комплекцию и богатырский румянец, Сильвия подвержена легочным заболеваниям: она начинает кашлять кровью и умирает от туберкулеза.
МЭРИ ЭНСЕЛЛ БАРРИ
(РАДА МИТЧЕЛЛ)
Супруга Джеймса Барри. Довольно ограниченная и снобствующая особа. Истеричка — только викторианские условности не позволяют ей швыряться посудой и бить мужа скалкой. Постоянно подозревает Джеймса то в изменах, то в педофилии, тайно читает его дневник и в конце концов сама изменяет ему с каким-то усатым хлыщом — политинформатором. После разрыва с Мэри Джеймс переживает настоящий творческий подъем.
ЧАРЛЬЗ ФРОМАН
(ДАСТИН ХОФФМАН)
Бородатый владелец театра, в котором Барри ставит свои провальные пьесы. Несмотря на деловую хватку, довольно добросердечен и чертовски терпелив к эскападам драматурга. Скрепя сердце наблюдает, как Барри заставляет лучших актеров потеть в костюме сенбернара, задыхаться в тесных мальчиковых сюртуках или висеть на лонже.