«В кино я воссоздаю эстетику семидесятых» | Кино | Time Out

«В кино я воссоздаю эстетику семидесятых»

Денис Рузаев   12 марта 2013
3 мин
«В кино я воссоздаю эстетику семидесятых»
Роман Коппола, режиссер «Умопомрачительных фантазий Чарльза Свона-третьего» признается, что Феллини повлиял на него больше, чем отец.

Что появилось первым — название фильма или его идея?

— Идея. Название родилось уже по ходу — когда я понял, про что и как буду снимать. Как было дело: я только что расстался с девушкой, один из моих друзей — тоже. Мы делились переживаниями, и тут я понял, что хочу снять кино, которое бы передавало это ощущение растерянности, брошенности. Главной задачей было понять, как изобразить умонастроение героя, — пока я не решил, что лучшим и единственно возможным способом будет попросту сделать сознание Чарльза местом действия большей части фильма.

— Если попробовать определить жанр фильма, то он больше всего похож на роуд-муви. Только дорога — воображаемая.

— Неплохое определение! Я даже не думал об этом в таком ключе — потому что хотел, чтобы фильм был свободной, нежанровой формы. Из всех режиссеров на меня сильнее всего повлиял Феллини, его «8 ½», — и было здорово в разных эпизодах поиграть в разные жанры: вестерн, мюзикл, даже фантастику. Но в сущности это и правда роуд-муви: герою нужно преодолеть путь от расставания к принятию себя и своих проблем. Один мой друг хорошо высказался о фильме. Он сказал, что это кино про те отношения, которые у тебя бывают перед тем, как ты встретишь любовь своей жизни. У меня самого, похоже, так и получилось: вскоре после того разрыва я встретил свою нынешнюю девушку. У нас есть дочь, а сейчас моя подруга снова беременна. Не знаю, было бы это возможно, не будь у меня опыта того тяжелого расставания.

— По фильму невозможно определить время действия — наши ли это дни или семидесятые…

— Правда? Я к этому и стремился.

— Что вас так увлекает в этой эпохе?

— В начале семидесятых я был ребенком, и, конечно, времени лучше для меня нет. Я люблю все, что связано с этими годами: семьдесят первый, семьдесят второй… Музыку, дизайн, кино, моду — я был очень восприимчивым ребенком. В кино я воссоздаю эстетику того времени как раз потому, что мне нравится хотя бы мысленно в него возвращаться. Это почти машина времени.

— У фильма очень элегантный финал — в котором все актеры и вы сами смотрите в камеру и представляетесь. Почему вы решили сделать его именно таким?

— Честно говоря, я не против, чтобы все фильмы так заканчивались! Мне это показалось красивым, и к тому же это неплохо отражало мотив с воображением героя. Кино — тоже детище воображения, и я хотел это показать.