Бликса Баргельд: «Нагорный Карабах — это как Римский-Корсаков»
Ваш последний альбом «Alles wieder offen» вы издали самостоятельно, а у вас ведь есть контракт с лейблом Mute…
Да, у нас по-прежнему заключен с ними договор. Но нам не понравилось, как они выпустили наш предыдущий альбом «Perpetuum Mobile». А им не понравилось, что мы эту запись распространяли среди поклонников по нашему специальному методу.
Что за метод?
Вы платите 35 евро и получаете возможность скачивать треки по мере их готовности. А за 70 евро вы получаете еще и наш DVD в качестве бонуса. Запись диска — это огромные затраты денег и времени, а аванса от лейбла хватает лишь на печать обложек. На производство «Perpetuum Mobile» мы потратили и аванс лейбла, и все средства от подписчиков, и все равно остались в минусе.
И чем Mute были недовольны?
Тем, что на альбоме были песни, уже опубликованные в Сети. Дескать, они продадут на 2000 пластинок меньше — по числу наших подписчиков. В итоге они продали на 20000 пластинок меньше, но я не думаю, что в этом виноват интернет. Сейчас у нас с Mute заключено мирное соглашение: два альбома, включая уже готовый «Alles wieder offen», мы делаем самостоятельно, без помощи студии, а потом отдадим лейблу готовые компиляции.
Так что, система подписчиков работает лучше, чем лейблы?
У нас есть порядка двух-трех тысяч поклонников, которые оплачивают заранее нашу работу, и мы делаем для них эксклюзивный альбом. Так сделан «Alles Wieder Offen», и мы уже смогли вернуть деньги за аренду студии. Если бы эта система работала лучше, мы бы смогли вообще распрощаться с лейблами.
На альбоме есть песня «Armenia», откуда у вас привязанность к этой стране и к Нагорному Карабаху?
С одной стороны, словосочетание «Нагорный Карабах» просто приятно произносить. Оно словно слетает с языка, как «Римский-Корсаков». С другой, этот регион нам близок и своим особым положением. Нагорный Карабах — эксклав в Армении и анклав в Азербайджане. Для одних эта чужая земля в своей стране, для других — своя страна на чужой земле. Все это очень похоже на историю с разделением Берлина, когда западная часть города фактически находилась в окружении вражеских сил восточной группировки. В Берлине была улица, которая начиналась в западной части города, а заканчивалась в восточной, хотя при этом целиком принадлежала Западу. И я сам ходил в школу в восточную часть этой улицы, хотя жил в Западном Берлине.