Чем меньше художник слушает чужие мнения, тем лучше
Что-то картин у вас мало в мастерской…
В. Д.: У нас еще вторая мастерская есть. Но это хорошо, когда в мастерской мало работ — возникает ощущение обновления. Старые вещи тянут назад. И художник спокоен — вот сколько картин стоит… А так возникает место, которое нужно заполнить.
Что дает успех?
А. В.: Свободу…
Вы теперь совсем свободны, в том числе от галерей?
Д. В.: Ну почему, мы продолжаем со всеми своими галереями работать.
И в Москве?
В. Д.: И в Москве с разными галереями работаем — участвуем в выставках Марата Гельмана, с Овчаренко сотрудничаем. Ведем переговоры с галереей «Триумф» о большом проекте.
Художнику нужно меняться?
В. Д.: Художник — он же и человек немножко тоже. В молодости люди многим интересуются, восприимчивы, им нужны общение, друзья, критика. Чем взрослее, чем ближе к точке смерти — тем человек более одинок. Это нормально. Уже чувствуешь, что знаешь все, что необходимо, и что-то еще узнать можешь только сам. А не так — открыл журнал, увидел новую концепцию и изменился.
Это не чревато повторением самих себя?
А. В.: Я вообще не считаю, что человек постоянно должен делать что-то неожиданное, вызывать к себе интерес, все время оставаться молодым и новым…
Д. В.: И дело не в возрасте. У каждого художника есть его время, когда соединяются какие-то точки напряжения — его желания, возможности, понимание с историческими и художественными процессами. И это вещь в некотором смысле объективная, даже не связанная с тем, хороший художник или плохой. Существуют свои циклы: сегодня актуален, забыт и снова актуален на другом витке. Не нужно суетиться, меняться, дергаться под прессом славы, успеха, изменений моды. Лучше пусть это будет плохо — но это будешь ты.
Согласны на плохо?
Д. В.: Люди всегда что-то говорят, а художник что-то делает. Люди, которые говорят «раньше у нас было все хорошо, а теперь плохо», — врут. Они и прежде говорили, что — плохо. В принципе, чем меньше художник слушает чужие мнения, тем лучше. Для него.