Лев Лещенко

Как нам видится, читатель Time Out — человек бесконечно далекий от «голубых огоньков» и «песен года». Дело тут не в конфликте поколений — это разница в стилях жизни. Но давайте честно: мы здесь живем, а значит, отправить всех замеченных в сотрудничестве с «телекапустниками» артистов в корзину мы не можем. И текст этот— о Льве Валерьяновиче Лещенко. Если кратко пересказать историю Лещенко, то она будет изобиловать дикими для современного меломана терминами вроде «миньон» или «ансамбль песни и пляски». Именно с последнего юбиляр полвека назад начинал путь к успеху. Затем были учеба в ГИТИСе, Московский театр оперетты, работа солистом Гостелерадио, победа на союзном конкурсе «Золотой Орфей». И лишь после — эстрада.

Музыкальная рубрика Time Out создает впечатление, что основной корпус талантливых артистов в России — любители, музыканты на полставки. С другой стороны, на поп-сцене нормой являются артисты-однодневки. Десятилетняя борьба за право выйти на сцену и спеть — вещь для нас непонятная. В этом кроется принципиальная разница между восприятием музыки условным давнишним поклонником Льва Валерьяновича и современным человеком. Лещенко в одном интервью пересказывал слова своего коллеги: «Пригласили на корпоратив не как певца, а как человека». То есть не ели, пили и смеялись, пока он пел, а слушали работника искусств, почтившего своим визитом их празднество.

Этой фразой Лев Валерьянович описывает некоторую идеальную ситуацию для его музыки — он как высокий профессионал требует уважения и внимания. Но при этом в пику себе же считает музыкантов обслуживающим персоналом. Этот диссонанс, кажется, и порождает чудовищный фарс его музыки. Подстраиваясь под ситуацию, в советское время он вынужден был кричать со сцены «Ленин, партия, комсомол», а в «лихие» девяностые, чтобы не исчезнуть, как многие коллеги, — придумать вместе с юмористом Винокуром юмористические амплуа «Вовчика и Левчика». Лишь бы слушали внимательно и уважительно.

В общем безумии российской поп-сцены сложно отделять зерна от плевел. Велик соблазн просто закрыть глаза на все, что там творится, и не заметить, например, что Лещенко на самом деле попросту не вписывается туда, пусть и исправно на ней появляется. Его творчество в высших своих проявлениях по-хорошему архаично, оно излучает какое-то нездешнее или, правильнее сказать, нетеперешнее достоинство и простоту, которая не апеллирует к низменным чувствам, а, простите за банальность, говорит простыми словами о прекрасных вещах. В этом, наверное, и состоит принцип той самой «нестыдной русской поп-музыки».