Паша 183 «Наше дело подвиг!»

The Guardian сравнила Пашу Пухова (1983-2013) с Бэнкси, с тех пор так и пошло — «русский Бэнкси». Его друзья в долгу не остались, откликнувшись, что Бэнкси — «английский Паша». Паша 183 сравнения этого не любил, он был внутренне очень свободным человеком и не для того он многие годы искал свой стиль. Когда его не стало, Бэнкси сделал работу его памяти: баллончик с пламенем, напоминающий свечу. Называется «P183. R.I.P.».

У стрит-арта вызов в крови. В том смысле, что он разговаривает с улицей, вырывает идущих мимо людей из их мыслей. Потому что может подчинить себе ландшафт, который на него не рассчитывал. Друзья Паши 183 Кирилл Кто и Полина Борисова воспроизвели его стрит-арт (где-то на фотографиях) в классических музейных интерьерах. И те необычный формат приняли (архитектор экспозиции Сергей Ситар).

Там теперь обосновалась заглохшая таксофонная будка с потрепанной телефонной книгой, символом тщеты черепом и пером. Там теперь стоит полицейская Газель, напоминающая об акции Паши «Буханка», когда он решил распилить машину и поджарить, как тосты. Там есть навес и дощатый «пол» уличного перехода, какие делают возле ремонтирующихся домов: под ногами мусор, со стены глядят обезьяны, а впереди пингвин и надпись над открытым канализационным люком «Выход найден!».

Хотя художник и говорил, что протестное искусство ему ближе (одна из известных его акций в 2011-м отмечала 20-летие путча: на двери метро «Красные ворота» он поместил изображения омоновцев), но «ударяться только» в политику не хотел. У него есть такая работа — «Любое течение высохнет, но искусство останется». Стрит-арт для него был не только краской на стене: видео, картины, инсталляции вроде автобусной остановки, к стене которой пририсованы крылья — для садящегося на сиденье. Или вроде здоровенной бетонной плиты, превращенной в шоколадку «Алёнка» (для кого-то ностальгия, для него — продающая и человека реклама, превратившаяся в то, что не купить, а даже с места не сдвинуть).

Пространство выставки сжимается до воспроизведения его комнаты, где брошен на пол лист с надписью TODD (художник участвовал в оформлении рок-мюзикла) и расширяется до сделанных им фотопанорам пустынного города. Он не только на него смотрел — изучал на ощупь. И много размышлял о времени — уже прошедшем и проходящем на циферблате, о человеке в рамках режима и просто о человеке.