Тартюф

Некий прохиндей с сомнительным прошлым и туманными намерениями загостился в доме порядочных дворян — господина Оргона, его жены и дочки. Мнимого святошу зовут Тартюф, и со времен Мольера, написавшего свою знаменитую комедию в XVIII веке, это имя означает мошенника особого ранга. Ведь герой в рекордные сроки не только добивается расположения хозяина дома, но и прибирает к рукам львиную долю его состояния. Точку в головокружительной карьере ставит судебный пристав, являющийся в финале как бог из машины. На этом месте читатель пьесы вздохнет с облегчением, но зритель спектакля Владимира Мирзоева испытает совсем другие чувства.

Тартюфа в очередь играют три артиста — Максим Суханов, давний протагонист Мирзоева, и двое «местных», Дмитрий Певцов и Сергей Фролов. И это не просто три разных состава, а три разных спектакля, каждый из которых тянет на отдельную рецензию. К Тартюфу Фролова зал испытывает самые гуманные чувства: уж больно обаятелен неудачник- гедонист. К Тартюфу-Певцову неравнодушна женская половина, а Тартюф-Суханов — разумеется, пришелец из космоса. Таких мошенников легко пожалеть. Но не сам спектакль, напоминающий сад расходящихся тропок: сюда пойдешь — найдешь салонную «драмеди», туда — политическую сатиру либерального толка. Есть еще и коротенькое катание страстной жены Оргона Эльмиры вокруг елки — для любителей актрисы Анны Большовой и «Танцев на льду». Коньки настоящие, хоть и без зубцов, лед — нет.

Удивительно, каким образом такие разные вещи оказались в одном и том же месте в один и тот же час. Вот условно стилизованная под галантный век декорация Аллы Коженковой — художницы, отвечающей за шик, блеск и красоту на сцене. Вот чудесный Оргон (Александр Сирин) в светлом костюме, с точно пойманными интонациями легко ранимого барина; его служанка-феминистка Дорина (Наталья Щукина), снимающая пиджак и с вызовом демонстрирующая смущенному Тартюфу превосходное декольте. Обладательница другого, не менее выдающегося бюста Эльмира рассекает по сцене с кошачьей грацией и самоотверженно соблазняет Тартюфа на глазах у мужа. Дочка Оргона (Алла Юганова) босиком и в кринолине дает мастер-класс по модерн-дансу. Зритель, между прочим, аплодирует и «танцам», и катанию вокруг елки, и намекам на действующего президента — перевод пятого акта был специально заказан сатирику Михаилу Мишину, который добавил Мольеру наивной «фени» и эстрадного «перцу».

Вся эта старомодная эклектика выглядит прямо-таки трогательно, и вопрос о том, почему именно эта пьеса и что за надобность была ставить ее без особой зажигательности в сотый раз, упраздняется сам собой. Давно вы видали трех разных Тартюфов в одном спектакле?