Оккупация — милое дело. О, Федерико!

«Новая драма» в постановке режиссера Юрия Погребничко — это что-то новенькое. Впрочем, автобиографичный монолог никому прежде неизвестного автора Татьяны Орловой лет двадцать пролежал у нее в столе и был послан по почте в единственный театр, которому она доверяет, — «ОКОЛО дома Станиславского». И пришелся точно по адресу.

Спектакль «Оккупация — милое дело» — воспоминания вечно бездомной героини, которую девочкой мама привезла в послевоенную Германию, где служил отец — советский офицер. А потом Родина-мать отправила на поселения. А потом — в психушку с диагнозом «шизофрения». А потом — бомжевать и мыть общественные сортиры. Разрозненные фрагменты памяти, уцепившиеся за точные детали, «живые картинки», овеществляющие ощущения. Неказистые шаровары с начесом, вызывающие презрительные усмешки аккуратненьких немецких девочек-сверстниц. Камни, бьющиеся о стенки вагона «русского» поезда, проезжающего по Польше. Военные, тащащие вдоль плацкартов этого поезда рулоны ковров и огромные чемоданы, набитые трофейным добром. Клетчатая юбка в складку — несбыточная мечта — на весело танцующей Ирке. Полонез Огинского «Тоска по Родине», под который офицеры отплясывают «Яблочко»… Из всего этого Погребничко вовсе не слагает очередной плач о русской доле. Он, как всегда в театре «ОКОЛО», устраивает жизнь конкретного человека «около» исторических свершений его Родины. И намечает связи этого человека с такими же, как он, «внутренними эмигрантами» общими привязанностями: мелодиями, фрагментами любимых фильмов «Амаркорд» Феллини, «Под стук трамвайных колес» Куросавы, песенками Новеллы Матвеевой. А Лилия Загорская играет героиню — нелепо одетую женщину с усталыми глазами вечно на мокром месте — с такой иронией и одновременно симпатией, что какая уж тут жалость… залюбуешься.

Погребничко никогда в своих спектаклях никому ничего не объясняет. Точно найденные реалии недавнего прошлого безошибочно отзываются в памяти тех, кто его застал. Но что они могут сказать ребятам, «совок» не заставшим? Или эта история совсем не для них? И как же, оказывается, время-то изменилось…