Черный лебедь (фильм, 2010)

Передовой нью-йоркский балет готовит новаторскую постановку «Лебединого озера». Приглашенный хореограф, карикатурный француз Тома (Кассель), задумал эксперимент: две главные партии — прекрасного Белого лебедя и ужасного Черного — должна исполнить одна и та же балерина. В поисках солистки Тома присматривается к молодой и, безусловно, одаренной Нине (Портман) — но не находит в ней столь необходимого для Черного лебедя сексуального огня. Что и неудивительно: Нина растет под присмотром деспотичной матери и до сих пор окружена детскими рисунками и розовыми плюшевыми медвежатами — какая уж тут страсть. Но когда Тома пытается переключить внимание на сексапильную дублершу (Мила Кунис), Нина быстро дает понять, что без боя не сдастся. Укусив носатого балетмейстера, пытавшегося в педагогических целях ее соблазнить, девушка усиленно принимается репетировать страсть в свободное от работы время: с помощью мастурбации, экстези, вечеринок и все той же стервозной дублерши. Своего она, конечно, добивается, но плата за триумф оказывается, пожалуй, чрезмерной: мало того что помутненное сознание балерины начинает давать сбои, так еще и на расцарапанной девичьей спине все сильнее прорезаются черные крылья.

Только ленивый не отметил сходство истории свихнувшейся балерины с душераздирающей драмой о самоотверженном рестлере из предыдущего фильма Аронофски: родственность двух сюжетов не отрицает и сам режиссер. Впрочем, и остальные фильмы автора «Реквиема по мечте» рассказывают о том же — и понятно, что увлечение темой цены, которую придется заплатить за достижение мечты, должно было закончиться танцами. Профессиональные балерины известны жертвенностью, а их триумфы столь зыбки и недолговечны, что вопрос, стоит ли овчинка выделки, возникает сам собой. Потому вряд ли стоит сетовать на то, что Аронофски взялся за Чайковского, имея, судя по всему, лишь поверхностные представления о балетном искусстве. Куда печальнее, что, снимая кино о соперничестве, фрустрации и — как ни крути — балете, Аронофски не смог найти ни собственного языка, ни собственных слов, чтобы рассказать хоть о чем-то из перечисленного. Многое здесь выглядит вторичным, позаимствованным у именитых предшественников: балет и соперничество взяты напрокат у Дарио Ардженто («Суспирия») и Пола Верховена («Шоугелз»), фрустрация — у Михаэля Ханеке («Пианистка») и, куда без него, Романа Полански. Беда, конечно, не столько в том, что все это мы уже много раз видели. Хуже, что этот изъезженный вдоль и поперек сюжет Аронофски реализует с пафосом и серьезностью неофита, в глаза не видевшего классики, а за правду об изнанке балетного мира выдает набор обывательских стереотипов. Как раз из-за этих не к месту надутых щек (все-таки странно строить из себя большого художника, снимая откровенный эксплотейшн) фильм выглядит куда более смешным, чем задумывалось: пожалуй, всерьез надрывающейся тут Портман стоило дать «Золотой глобус» за лучшую роль не в драме, а в категории «комедия/мюзикл».