Рука бога (фильм, 2021)

В середине 1980-х Неаполь и его жители ждут чуда, которое вот-вот должно произойти. Морской бриз шепчет ярым фанатам (читай — всем неаполитанцам) долгожданные новости — Диего Марадона может стать игроком «Наполи». Это ключевая повестка посиделок в семье Фабьетто Скизы (дебютант Филиппо Скотти) — молодого парня, вдохновляющегося теплым солнцем и бескрайним морем близ родного города. Его семья, будто большой муравейник: дядюшки и тетушки, дедушки и бабушки, приятные и не очень, так и норовят подколоть или ранить друг друга, а бесплодная тетя Патриция не видит ничего зазорного в том, чтобы оголиться перед всем семейством. При этом нарастает и напряжение. На поверхность вылезают тайны, между многочисленными родственниками все чаще возникают споры, а одинокий Фабьетто впитывает все это, испытывая половое влечение к старшей родственнице и находясь в предвкушении какого-то большого события: то ли приезда в Неаполь Марадоны, то ли трагедии, которая навсегда перевернет его жизнь.

Паоло Соррентино — лицо современного итальянского кино. Каждый его новый фильм или сериал становится большим событием для мировой индустрии. Не стала исключением и «Рука бога», вошедшая в основную программу Венецианского кинофестиваля. Неудивительно, что на протяжении всей карьеры самого узнаваемого режиссера страны сравнивают с его великим соотечественником Федерико Феллини. Эта связь — далеко не простая формальность: и в «Великой красоте», и «Молодости» он где-то ссылался, а где-то и вовсе открывал творческий диалог со «Сладкой жизнью» и «8 с половиной» Феллини. «Рука бога» же напоминает другую работу мэтра, «Амаркорд», причем вовсе не авторским методом или жанром, а автобиографическим подходом.

В последние годы большие авторы все чаще стали обращаться к собственным воспоминаниям из детства. Альфонсо Куарон, к слову, тоже с помощью Netflix, отправился в родную Мексику в оскароносной «Роме», а Кеннет Брана решил возвратиться мыслями в город своего детства в «Белфасте» — одном из главных фаворитов наградного сезона. Вряд ли это можно назвать трендом — подобное кино существовало во все времена, — но потребность в анализе сложных становленческих процессов и выстроенной когда-то действительности сегодня как никогда актуальна.

В основе «Руки бога» лежит неаполитанская реальность середины 1980-х, которую сам Соррентино впитывал со всеми ее радостями и трагедиями. К центральной фигуре истории режиссер подводит не сразу. Открывающая сцена с долгим пролетом камеры Дарьи Д’Антонио предлагает влюбиться в Неаполь — отдельного персонажа «Руки бога» и, вне всяких сомнений, самого важного для Соррентино. Только после этого происходит постепенное знакомство с другими героями: вольной Патрицией, ее мужем, Фабьетто, его братом и родителями. Лишь спустя несколько продолжительных сцен постановщик указывает на неприметного и, кажется, совсем не харизматичного Фабьетто — юношу, за чьей историей мы и будем внимательно следить.

Никуда не исчезает и диалог с Феллини — режиссер мимоходом даже появляется в фильме, проводя кастинг в Неаполе и бракуя брата Фабьетто за «слишком обыкновенное лицо». Вообще режиссура и футбол (что следует из названия: рукой бога называют один из величайших голов в истории футбола, забитый Марадоной) являются определяющими влечениями для Фабьетто, прототипом которого стал Соррентино. Детали биографии режиссера не позволят сделать иного вывода — он едва-едва скрывается за маской лирического героя. Поэтому знакомиться с отдельными главами жизни режиссера перед просмотром, возможно, и не стоит. Уж очень громким и масштабным эмоциональным взрывом, переламывающим спокойное течение неаполитанской жизни, он наделяет «Руку бога».

Лента доверху наполнена фрагментарными воспоминаниями из его детства и юности, из-за чего кажется поначалу ярким сборником од времени. На деле же каждый из таких фрагментов вместе с предыдущими формирует детальную картину взросления и рождения режиссера в «городе, в котором полно историй». Историй этих, счастливых и не очень, и впрямь много. О некоторых из тех, что Соррентино видел вокруг себя, он бросается рассказать: вот тетушка, к которой он испытывает влечение, встречается с неким Маленьким монахом и вроде бы решает проблему бесплодия, а вот одинокая баронесса буквально дает юноше билет во взрослую жизнь по заветам отца в потрясающей геронтофильской сцене. Фильм кишит такими маленькими, иногда обрывочными историями, каждая из которых напоминает промысел божий. По мнению режиссера, рука бога появляется тогда, когда в ней нуждаются: и в ходе важного футбольного матча, и в безвыходные моменты, и в случае, когда приходится совершать даже самый рядовой жизненный выбор.

В одном из диалогов Соррентино устами карикатурного режиссера Антонио Капуано признается, что кино — главный соратник в побеге от реальности. Однако сам он снимает диаметрально противоположное кино, оглушающее реальностью, перманентной и иногда жестокой необходимостью поиска себя. Наверное, поэтому в «Руке бога» много того, что мы совсем не ожидаем. К примеру, плеер, на протяжении всей юности висящий на ремне Фабьетто, в любом другом фильме включился в самый ностальгический момент, а из наушников заиграл поглощенный временем шлягер, как это было в «Лето’85» Франсуа Озона. А Соррентино вместо этого включает тишину, звуки которой лучше всего помогают рефлексировать над пройденным путем.

Именно из таких нежных, трагических, смешных и иногда сюрреалистичных сценок состоит «Рука бога», явственно поделенная на «до» и «после». Единственное до деталей воспроизводимое событие-рубец на сердце Соррентино помещает в самую середину своего фильма — оно же, очевидно, так резко заставило его переключиться из режима ожидания в режим поиска собственного я. Конечно, это самый личный фильм режиссера, его попытка ответить на вопрос: «Почему я снимаю кино?». Чтобы сбежать из одной реальности в другую, в которой еще есть место счастью.