Илья Лагутенко

В год своего 10-летия группа «Мумий Тролль» выпускает альбом «Амба», записанный в порыве «героического вдохновения».

Что за амба такая?

Был такой фильм «Дерсу Узала» Акиры Куросавы о путешественнике Арсеньеве, который изучал Приморский край и встретил в тайге охотника, живущего «по законам джунглей». В детстве этот фильм произвел на меня впечатление, я хотел быть то Арсеньевым, то Дерсу Узала. Оттуда же пришло словечко «амба», на каком-то древнем языке это значит «тигр, бог тайги». Было в этом слове что-то страшное, загадочное, манящее и рокочущее. Потом я узнал, что слово «амба» на криминальном жаргоне означает «конец» или «капут». А на игорном сленге «амба» — это «двойной выигрыш». Значений у слова много — значит, нам можно с этим работать.

Мы подумали, что кроме альбома у нас будет как минимум мультипликационный, как максимум — художественный фильм: миф об амбе, которая вселяется в охотника. Можно также выпустить учебники по китайскому и английскому языкам. This is Amba. Here is Amba and me. Все, кто с нами работает, заразились идеями, пошли в разные стороны, я говорю: «Подождите-подождите, у нас же еще пластинка…»

Я все-таки старомодный товарищ. Знаю, что есть айтюнсы. Что мир стоит на синглах. Прекрасно это понимаю, будучи активным пользователем. Но в личном творчестве — мне нравится, чтобы была пластинка. Чтобы она была связана какой-то концепцией. И чтобы это было честное отражение того, чем сегодня занимается группа. А идти на поводу у времени или не идти — это уже вторично. Главное, что на этом альбоме тот настоящий я и та настоящая группа, которая есть сейчас.

В других историях — да, могу притвориться. Только не здесь: у группы есть история, как-то не хочется ей изменять. Это все рождалось не синтетическим путем, не лепилось на потребу времени.

Ты готов к упрекам в «несовременности»?

Мне как-то удалось посмотреть такой замечательный документальный фильм — «Конфликтный тигр» называется. Про то, как недалекие охотники обижали тигра, а потом тигр не оставил в живых никого. Я понимаю, что сейчас мы вышли с такой пластинкой, на которую будет… ну, скажем так, неоднозначная реакция, в первую очередь — наших поклонников.

Ни на один ваш альбом реакция не была однозначной.

Мы не говорим сейчас о реакции широкой аудитории: к неоднозначной реакции на «Мумий Тролль» уже все привыкли. Я имею в виду поклонников. Они получают не то, чего ждали. Процесс написания песен был очень быстрым и происходил не в контексте событий шоу-бизнеса или внешнего мира… А в контексте какого-то личного времени, которое мы, музыканты «МТ», проводили друг с другом. Это пластинка — то, чем мы занимаемся каждый день. Там нет экспериментов и нет технологий. Это музыка, которую делают четыре человека на сцене — в общем-то все. Возвращаясь к фильму «Конфликтный тигр»: кто амбу обидел — не сносить тому головы. Это предупреждение для тех, кто не очень внимательно отнесется к этой работе.

Какая связь у амбы с песнями?

Ну да, возвращаемся — а то мы уже начали мечтать о том, как родители детям на ночь рассказывают истории про хорошую или плохую амбу. Так вот, накануне одного из мероприятий Фонда АМУР (Илья Лагутенко является попечителем фонда, защищающего уссурийских/амурских тигров и дальневосточных леопардов. — Прим. Time Out) я подумал: кому как не мне использовать это название, если оно убивает двух зайцев? Про зайцев это я сейчас так сказал, ты же понимаешь, я против убийства животных. Называя пластинку «Амба», мы имеем хорошее название плюс я делаю свою общественную работу, привлекаю в фонд людей. Эти наши тигры, может, сейчас и живут в неплохих условиях, но есть проблемы нашей приморской экосистемы. Которую, кстати, можно рассматривать как модель мира. Поскольку любая наша экосистема, что бы мы под ней ни подразумевали — экологию, музыку или людскую доброту — соткана одинаковыми нитками, об этом можно рассуждать, заходя с разных сторон, думать.

Мы все-таки в душе — дальневосточники. Амба, тигр, ассоциирует нас с древними охотниками. И мы подкрепляем слова конкретными действиями. А пластинка — главное действие нашей жизни. А еще тигр — на гербе родного города Владивостока. Все знают, что тигр — товарищ смелый. Редкий сейчас, благодаря некоторым плохим людям. Но все равно очень сильный. И я подумал: почему бы не ассоциировать себя с таким животным? Наша пластинка, уж не знаю, насколько она своевременна в контексте всего происходящего, но то, что мы обладаем именно такими качествами, для меня несомненно. А еще — настроение: я бы назвал его «героическим вдохновением», оно было таким весь последний год. Что же касается непосредственно музыки — я все-таки старомодный товарищ.

Почему песен так мало — всего 10?

Написано в два раза больше. Но я вообще не любитель длинных работ, восемьдесят минут — я не могу это слушать. Мне интересно, когда все коротко и ясно. На данный момент, в 2007 году, мне лично хотелось бы, чтобы все было коротко и ясно. Чтобы и со мной так же разговаривали. Чтобы музыка моя была короткая и ясная. И мир вокруг меня был коротким и ясным. Не надо заниматься никакими приукрашательствами. Зачем, если все самодостаточно? В каком-то древнем понятии вещей это, наверное, и есть настоящий рок-н-ролл. Или, если хотите, панк-рок: придумали, сели, сыграли, встали — что-то хорошо, что-то плохо, но так оно есть. В момент исполнения песни все ясно: или нравится, или не нравится. «Не нравится», как выяснилось, не прокатит: амба накажет. Кто амбу обидел, тому головы не сносить, в общем, слушателю не остается выбора. Так мы решили остановить дебаты. Потому что вот — Курт Кобейн слушал-слушал, как его критикуют, и закончил не совсем хорошо… Говорят, очень переживал, читал во всех газетах рецензии на альбомы — это одна из версий самоубийства. Восприимчив был к мнениям.

Какой ужас! А ты восприимчив к мнениям?

У нас другая история: мы в другой стране выросли. У нас как все: чье-то мнение, в принципе, мало кого касается (смеется). А еще и в нашем положении, после 10 лет полоскания вам всем мозгов с нашей музыкой, признавая обоюдно, что нам всем это, в принципе, нравится, мы уже можем сказать: при чем тут какое-то мнение? Вот вам наше мнение! Развивайте свое — а наш ролл покатится дальше. «Ролл» — это я у Кейта Ричардса в интервью вычитал. Он сказал: «Есть проблема в современном рок-н-ролле. Рок хорошо развивается. Ролла не хватает» (смеется). Очень понравилась мне эта фраза. Хорошо понимает человек, о чем говорит. Будучи с ним согласным, я бы хотел какой-то свой вклад внести: чтобы в этом рок-н-ролле еще и про «ролл» не забывали. Вернуть «роллу» первоначальное значение — такую мы поставили перед собой задачу. Но это в большей степени коснется концертов в поддержку данного альбома. А еще — у нас даже возникла идея послать пластинку самым разным людям, не профессиональным критикам, и попросить высказать мнение.

Я уже знаю одно. Артемий Троицкий сказал, что пластинку как будто записывал Шевчук.

А вот Шевчук, например, отказался слушать! Я вот не отказался слушать его пластинку: зашел в интернет, послушал, замечательная работа, наконец-то человек нашел себя.

Шевчук — честный, прямой, рубашку на груди рвет.

А мне кажется, моя позиция честнее. Она яснее и бескомпромисснее.

Она как-то все время немного опережает происходящее здесь и сейчас.

Ну да, мне тоже кажется, что я несколько вперед бегу. Все, что я хочу, мне удается. Проблема в том, что остальные не поспевают. Все жалуются: Москва — быстрый город. А если вдуматься, мы бесконечно занимаемся тем, что ждем других. Я вот вчера ездил к своему другу, он стал профессором, к семи часам пригласил — так все началось, дай бог, в полдесятого. А я в полдесятого намеревался поехать в другое место! Поэтому, в принципе, жизнь в Москве не такая быстрая, как кажется. Мы все равно все очень медленно делаем. Строим медленно. Кино снимаем медленно. У многих творческих людей просто нет помощников, чтобы все делать быстро, все суетой занимаются. Я в этом смысле всегда преклонялся перед Борисом Борисовичем Гребенщиковым: это надо ж быть таким супертрудоголиком, чтобы успевать все это придумывать, записывать и выпускать!