Олег Маслов. «Веселые друзья»

Олега Маслова трудно представить без его постоянного напарника Виктора Кузнецова. Вместе с Тимуром Новиковым художники в 1989 году основали Новую Академию Изящных Искусств, потом писали маслом по холсту обнаженных представителей богемы, назвав серию «Голубая лагуна». Апофеозом совместного творчества в 2000 году стало полотно «Триумф Гомера», где представлен Тимур Новиков в окружении сподвижников-новоакадемиков. Теперь художники творят по одиночке. Маслов не так давно закончил новую серию «Веселые ребята», героями которой стали георгины. Такого цветолюбия от него никто не ожидал.

Олег, раньше вы неоклассических богов изображали.А теперь цветы рисуете. В богах разочаровались?

Разве можно в них разочароваться! Я просто в цветы влюбился.

И когда начался ваш роман?

Еще в детстве. Бегал по лужайкам, цветы собирал, любовался ими. Как все малыши. Захотелось в детство вернуться. Сидел я как-то у себя на даче, в поселке Кронштадтская Колония. У меня там все в цветах — красиво. Сидел я на даче и медитировал: цветочками наслаждался, наблюдал, как они танцуют на ветру. Серия началась именно с этого впечатления — с impression.

Ага, как у импрессиониста Моне.

Точно. Только он сразу маслом писал, а я свои впечатления сначала фотографировал, потом в студии на холсты переводил.

На картинах одни цветы. Вы намеренно людей не изобразили?

Я уже столько их рисовал, особенно обнаженных, что мне захотелось расслабиться. Не поймите неправильно — меня до сих пор радует человеческая натура, и я люблю ее писать, но захотелось немного отдохнуть от тела. Потянуло в природу — в цветы. В георгины. Их у меня на участке много растет. Особенно красивые — «Веселые ребята». Это сорт такой. Они — мои веселые друзья. Потому и выставка так называется. Кстати, на картинах я изобразил еще одного моего «веселого друга» — джип. Хотелось противопоставить его, такого железного и грубого, тонким, ломким и ранимым цветам — таким настоящим, искренним

.

Кажется, ваша палитра изменилась. Стала напряженнее, ярче. Почти нет глубоких темных тонов — только изумрудные, красные, лимонно-желтые.

Просто наш петербургский свет такой. Он потрясающий, сумасшедший. Ему и посвящена моя выставка. Летом, точнее, в самом его конце, когда вся средняя часть России погружена в дремотную темень, у нас свет еще есть над горизонтом. Где-то в восемь вечера он становится напряженного желтого цвета и светит почти параллельно земле. Выплескивается и заливает все пространство. Это светопреставление я наблюдал на даче и написал цветы по тем вечерним впечатлениям. Одна из задач этих полотен — как и всего, что я делаю, — вызвать у зрителей эмоции. Это может быть восторг или даже эротическое желание.

Вы планируете вновь объединиться с Виктором Кузнецовым?

Мы и не расставались. Постоянно что-то делаем вместе. Просто сейчас я как бы «на отдыхе». Реализую то, что накопилось во мне за последние годы и что можно реализовать только в одиночестве. В будущем, думаю, мы будем творить дуэтом и при этом продолжим заниматься «сольными» проектами. Я, к примеру, давно мечтаю написать петербургский зимний свет — как он отражается в снеге.

Повезете «Веселых друзей» в столицу?

Да. Их будут на «Арт-Москве» показывать.

Не боитесь, что там с Дубоссарским и Виноградовым сравнивать будут?

Нет. Я их уважаю, конечно. Но они вышли из нашей «Голубой лагуны». То, что художники делают сейчас, мы открыли еще в начале 1990-х. Они — хорошие художники, но порой делают весьма пошлое искусство — в угоду московской коммерции. Лично меня в столицу не тянет. Здесь я чувствую себя свободным и счастливым: пишу, что хочу — цветы, к примеру. Знаете, когда медитировал на даче, я вдруг вспомнил художника Константина Коровина: «Кто не любит вино, женщин и цветы, тот не любит жизнь». А я жизнь люблю.