«Время перемен» («Искусство 1960-1985 в Советском Cоюзе»)
О выставке
Работы Коржева, Андронова, Никонова, Моисеенко, Загонека, Арефьева, Вайсберга, Рабина, Янкилевского, Целкова и др. художников, кадры фото- и кинохроники, музыка, поэзия и художественные фильмы 60-80-х гг. Более 200 работ из коллекции Русского музея, музея Людвига в Аахене (Германия) и частных собраний.
Машина интерпретации отъехала достаточно далеко, можно уже инспектировать стереотипы в отношении «советского» (и «антисоветского») искусства. И пытаться реконструировать атмосферу. За стереотипы отвечают живопись, скульптура, объекты 1960-80-х. За атмосферу — кино, фото и музыка. Долгое время об официальном и «подпольном» искусстве принято было рассуждать в черно-белой логике. С одной стороны баррикады — Коржев, Андронов, Никонов, певцы строителей коммунизма. С другой — Кабаков, Арефьев, Рабин, не певцы. Или даже так: сидят на ящиках с консервами герои великих социалистических строек, размашисто написанные каким-нибудь заслуженным академиком, членом худсоветов, ректором, лауреатом, обсуждают с задором последний пленум и клеймят пижонов-авангардистов. Они-де «с жиру бесятся», абстракции малюют. В то время как в Африке дети голодают. Во время перестройки логика сохранилась, только знаки поменялись: «продажные» соцреалисты заняли место «пижонов» и «пачкунов» на черной клетке. Обитатели художественных подвалов — место угнетенных наследников авангарда — на белой. Потом напечатали Гройса. Он объяснил, что и заклеванный соцреализм — тоже часть авангардистского художественного проекта, только одни творят в масштабах картин и акций, а другие — в масштабах страны. Главный творец — государство. Реки с севера на юг поворачивает, социальные слои вычищает, экспонирует мумию в мавзолее, переселяет народы. Реализует, то есть, авангардный проект в пределе — создает нового человека. На лучшей выставке последних лет — «Москва-Берлин» — академики висели уже рядом с подпольщиками. Отношения оказались и сложнее, и интереснее. Подпольщики нарисовались не политическими борцами, а людьми, предпочитающими частное общему. И умеющими превратить в искусство это предпочтение, приватную жизнь, общение, потребление искусства. «У меня с советской властью разногласия чисто стилистические», — как сказал Андрей Синявский. Так что главная часть выставки — тексты в каталоге, потому что в этом искусстве без комментариев ничего не понятно.