Иван Шишкин

Последняя выставка подобного масштаба состоялась в далеком 1948 году — к 50-летию со дня смерти художника. Нетрудно рассчитать, что если так пойдет и дальше, до следующей доживут не все. Так что народная тропа на выставку будет вытоптана в лучшем виде.
Хотя персональные выставки Шишкина можно было бы делать каждый год: мероприятие, приятное публике, понятное спонсорам, не слишком затруднительное для кураторов и достаточно прибыльное — днем залы заполнят школьники, ночью можно устраивать сеансы для офисных работников. Такой же популярный, как Айвазовский, Шишкин все-таки не был так плодовит. Главные хиты Шишкина хранятся, спасибо купцу Третьякову и императорам, в Москве и Петербурге. Возможно, оттого соблазн делать его выставки не так силен: незабвенные рожь и мишки всегда с нами.

Шишкина знают все граждане страны, даже неграмотные. Самой действенной пропагандой его творчества десятилетиями служили конфеты и учебник «Родная речь». Они разнесли репродукции по всей Руси великой, включая закоулки, куда только самолетом можно долететь. И дикий тунгус, и друг степей калмык узнают «Утро в сосновом лесу» на расстоянии ружейного выстрела. При таком положении дел подробности о дюссельдорфской живописной школе не важны, и даже вредны: не каждый патриот в состоянии выдержать информацию о том, что «нашим всем» мы обязаны записным немецким занудам-позитивистам. При всей схожести стоимость работ учителей и ученика несравнима, чем и пользуются корыстные художники, переделывающие немецкие картины в шедевры русского пейзажиста.

Шишкин был настоящим реалистом — писал точно, «как на фотографии». Подобная установка взгляда, вбирающего с равным вниманием все подробности, до изобретения волшебной техники была бы невозможна. Хотя художник работал подолгу «на натуре», дух фотокарточки стоит за каждым его тщательно выписанным полотном. За такое нелиричное, суховатое и буквальное воспроизведение действительности его и любят. Потому что воображение у каждого свое: чувства, запахи и другие ингредиенты в эти картины можно добавлять по вкусу, и ничего, способного помешать этому процессу, в работах Шишкина нет. Этот автор не направляет жестко по выбранному пути, не навязывает романтические томления, реалистическую критику, собственные трагедии. Потому и получались у него леса, поля и луга лучше, чем на самом деле, — без присущих природе грязи и неожиданных неприятностей. И смотрятся они в золотых рамках так, что хочется пренебречь выездом на природу в пользу похода на выставку.